Лишний фрагмент пазла (СИ)

И это её маска. Он видит её. Коразон, словно сканер, видит любую деталь. Все перемены в ней. Все взгляды.

И чувствует спиной её жадный взор.

Но не оборачивается. Росинант не хочет сближаться. Особенно с ней, делать больно, ведь он понимает — ещё чуть-чуть, одна зацепка, и Пиратам Донкихота придёт конец. Он исполнит свою миссию.

Так он думает и до сих пор. Спустя пять лет.

Всё это время он просто наблюдает. Третье лицо.

Умеренно замечает расцвет, замечает более яркие улыбки. И подсознательно пытается не упускать возможности бросить короткий взгляд на её тело.

Тонкое, но с круглыми бёдрами, осиной талией. На её тонкие руки, на коже которых случайно улавливает синие нити вен. Они так странно выступают из-под белой кожи. Иногда ему кажется, что любой способен сломать её пополам.

Однако Грэн сильная. Она ни разу не получила ранений. Однако людей от её рук пало столько, что можно заполнить целое кладбище.

И от этого становится тошно. Не должны такие тощие руки, чистые и нежные, опускаться в котёл с мёртвой холодной кровью.

— Здравствуйте, Росинант-сан! — слышится из-за спины, и рядом с ним ровняется молодая девушка, сверкая белозубой улыбкой.

Красивая — так думает о ней Коразон и, улыбнувшись в ответ, приветственно кивает.

========== Глава 4: Пустота ==========

***

— Здравствуйте, Коразон-сан, — проговаривает Грэн и чувствует, как её щёки наливаются стыдливым румянцем.

В животе снова бабочки, а глаза так и светятся любовью и счастьем. Она так рада вновь видеть его спустя долгие и томительные два месяца ожидания. Такого высокого, с очками-сердечками, любимого.

Её губы растягиваются в улыбке, когда она смотрит на тайного возлюбленного, когда он окидывает её наигранно-безразличным взглядом и немного учтиво кивает.

И знала бы Грэн, как трудно ему удерживать порыв сказать ей что-то в ответ. Сказать, что она выглядит потрясающе. Что ей идёт новая причёска из остриженных волос, а зелённые глаза прекрасны настолько, что ему не хочется отрывать от них взгляда.

Но мешают его принципы, мешает миссия, мешает её связь с братом, мешает всё, но только не глупость, которую Росинант не признаёт.

А девушка уходит вперёд всех, чтобы никто не видел, как она жмурит глаза и закусывает губу едва ли не до крови. Дурная привычка, приобретённая со временем.

Грэн больше не сильная. Совсем-совсем. Так она считает, когда сердце сжимается болью, как раньше.

Для неё слабость — это боль. А боль — это слабость. Зеленоглазая ненавидит, когда становится слабой из-за щемящейся груди. Такое было лишь шестнадцать лет назад, когда она была маленькой. Когда из глаз по щекам, словно разбитое стекло по венам, скользили слёзы.

Когда она потеряла маму. Но ведь сейчас всё хорошо. Почти. Денег много, Грэн буквально утопает в роскоши, есть доступ к архивам работорговли, где она проводит каждый вечер. И есть чуть-чуть любимая семья.

Почти, потому что она не выносит никого из них. Грэн терпит каждого ради любви.

И мысленно мечтает вернуться в свои шестнадцать, когда безразличие заполняло всё сердце.

Когда она была сильной.

Грэн больше не сильная, и этот факт убивает. Почва под ногами уходит. В душе раздаётся голоса отчаянья, страха, волнения и ненависти к миру. Ненависти, так и не прошедшей даже через столько лет.

Но ей отчего-то на сердце чуть легче. Особенно вечерами, даже без Коразона, на её губах играет улыбка.

Она вспоминает маму и понимает — она обязана ещё раз заглянуть в зелёные глаза матери, которые наполнены болью и такой нежностью! Прислониться к щеке, не боясь, что она трупвенно-холодная.

Что мама ещё не мертва, и все грязные и разъедающие душу мысли — просто мысли.

Она садится совсем близко к капитану. Совсем близко потому что его любовница. Потому что приближенная. Потому что он смотрит на неё, как на свою женщину. И от этого противно.

Грэн, такая чистая и невинная, уже как год женщина капитана. Женщина, не знающая ласки и нежности, верности, вот уже целый год.

Но это секрет. Секрет, который повис на шее. Секрет, который каждый день, словно кровожадный лучник, запускает по стреле, в сердце или голову. Делая ставки — расколется, сломается или нет? И каждый день стрелы вонзаются совсем радом с ушами и щеками, обжигая кожу болью.

Страдания. Эта семья приносит лишь страдания, но Грэн, хоть и не сильная, всё вытерпит. Она на это надеется.

И взгляд, в котором читается негодование, проходит по ногам и коротким локонам, не смея встречаться с глазами. Коразон садится.

Грэн хоть и не чувствует той ямы, на дне которой лежит сердце, но чувство падения не отпускает. Сковывает кожаными ремнями вокруг запястий. А в кожу впиваются тысячи шипов, она сжимает кулаки, до боли в дёснах сжимает зубы и поднимает глаза. Открывая миру безразличие и лёгкий трепет нежной девичьей души.

А Коразон сидит рядом. Безразлично и неестественно рядом. С другой стороны от Дофламинго.

Перед Грэн тарелка с едой. Перед всей семьёй тарелка с едой. Даже перед ненавистным не-мальчиком-во-взгляде-Ло. Маленький мальчик. Но во взгляде труп.