Лишний на Земле лишних

Однако моя радость от встречи с коллегой оказалась преждевременной. К археологии он никакого отношения не имел. А вот к медицине и биологии все-таки самое непосредственное. Профессор пытался разобраться, по каким критериям артефакт отбирает тех, кому он выдает браслеты. Также его интересовал процесс освоения упсурами заклинаний и возможность его оптимизации. То есть видел он во мне совсем даже не коллегу, а подопытного кролика.

Профессор Дорн буквально засыпал меня вопросами. Некоторые он просто обозначал, как темы более подробного разговора. Например, мои условия проживания и мои интересы в раннем детстве. Попросил быть готовым рассказать о себе вообще все. Включая интимные подробности. На несколько вопросов о моих успехах в обучении в школе и в университете я даже дал какой-то поверхностный ответ. Какое у меня айкью и как оно менялось с годами, я без понятия. Ни разу не проверял. Мне вообще все эти англосаксонские заморочки всегда были неинтересны.

Тогда он начал выспрашивать про мои ощущения в артефакте, и я не выдержал:

— Профессор, мы с вами фактически незнакомы, а вы уже устроили мне целый допрос и, судя по всему, намерены его продолжать даже не до конца поездки, а до скончания века. Простите, меня это не устраивает. Я вообще не понимаю, почему я должен с вами разговаривать. Господин Стептон, если этот малоприятный разговор и есть единственное дело, ради которого меня сюда пригласили, я вынужден буду просить вас немедленно пересадить меня в мою машину.

Стептон сидел, откинувшись на диване, снисходительно улыбаясь. Всем своим видом он показывал, что его вся эта, с моей точки зрения, безобразная сцена искренне развлекает. Вроде как дети в песочнице совочек не поделили. «А вот и не подеретесь!» — потому что не умеете. Только глаза у него при этом были жесткими.

Очень хотелось настучать обоим по роже, но ведь и вправду не умею. То есть стукнуть, конечно, могу, но против подготовленного агента мне ловить нечего. А револьвер из кармана доставать — вроде перебор будет.

Навесил на обоих «неловкость». Водителя вроде никак зацепить не должен, они напротив меня на диване сидят, а диваны вдоль бортов расположены.

Профессор как раз с воплем «Вы не понимаете!» подался вперед, протянув ко мне руку. Поднимая ее, локтем зацепил за щеку Стептона. Тот в притворном ужасе отшатнулся. И свалился с дивана. Тут уже настал мой черед злорадно улыбаться.

— Господа, очень советую вам ближайшие минут пять резких движений не делать. Вы меня очень сильно разозлили, и я на вас «неловкость» навесил. И подтверждаю: браслет от артефакта я получил, бусины-заклинания учу. К настоящему моменту их у меня шестнадцать, и проблем с их разучиванием не было никаких.

— Шестнадцать заклинаний! За два месяца! — вскричал Дорн, вскочил и немедленно свалился на агента. Тот в это время очень аккуратно, держась обеими руками за диван, пытался вернуть на него свое тело. В результате свалились оба.

Понаблюдав несколько секунд их барахтанья, я все-таки встал и помог обоим вновь усесться на диване. Друзьями нам уже не быть, но глумиться и превращать их окончательно во врагов я не хотел.

— Снять заклинание можете? — Благодушная улыбка с лица Стептона исчезла, голос был сух, но нейтрален. А глаза? При чем тут глаза, когда я эмоции читать могу? Так вот в эмоциях — сосредоточенность и даже удовлетворение. Все идет по плану?

Я пожал плечами:

— Само пройдет. Могу «ловкость» навесить, но пытаться перебить одно заклинание другим… Не пробовал и за последствия не ручаюсь. Лучше не рисковать.

Возникла пауза. Секунду подумав, я решил сохранить инициативу:

— Профессор! Сидите спокойно. Если продолжите так же бесцеремонно приставать, в «здоровый сон» отправлю. Господин агент! Будьте так любезны и объясните мне наконец, в чем вы видите наше сотрудничество и нужно ли оно вообще. Пока у меня складывается впечатление, что киратов у вас как грязи, и нужен я вам только для исследований в стиле известного рязанского вивисектора академика Павлова.

— Эрик. Просто Эрик. Не надо так официально. Примите мои искренние извинения. Просто я знаю Виктора уже давно, к его манере общения привык. И не подумал, как это может подействовать на нового человека.

Профессор наградил его возмущенным взглядом, но ничего не сказал. Можно не сомневаться, что в их паре агент — главный.

А насчет того, что он «не подумал», — сильно сомневаюсь. Скорее, он меня прощупывал на предмет моего желания служить в Ордене. Если бы очень хотел — еще не такое бы вытерпел с улыбкой. Послушаем, что он дальше скажет.

— Вы правильно считаете, что упсур вы далеко не первый и не единственный. И по-настоящему ценны только те из них, кто успешно освоил больше пятидесяти бусин-заклинаний. Так что на данный момент вы действительно интересны Ордену именно как источник информации об обучающем артефакте, а не как специалист.

Стептон сделал небольшую паузу, не спуская с меня внимательных глаз. Видимо, хотел убедиться, сильное ли впечатление произвело на меня его заявление.