Лишний среди скитальцев (СИ)

Масахиро любит приключения, но с возрастом такое пристрастие кажется глупостью. Так считают, то есть считали оммёдзи её времени. А тогда и провинции не воевали против друг друга, был относительный мир, который оммёдзи и сохраняли с лицом а-ля кирпич. А эти оболтусы из другой страны восходящего солнца, из будущего, причём очень жестокого. Девушка никак не вписывается в эту компанию, но она должна признать, что с каждым часом представить жизнь без них становиться невероятно сложной задачей. Есть в них что-то такое, привлекающее душу. Возможно, ничего удивительного и нет, это всего лишь простые искренность и прямолинейность.

Именно поэтому она не осталась в стороне и присоединилась к поимке неизвестного шпиона. Какого идиота могли заинтересоваться простые японцы? Ну, подумаешь три самурая и девка со странной зверюгой. У них своего добра тоже хватает; в этом Хиро убедилась не раз за прошедший год. Но это было не так важно, так как азарт завладел душой, а сердце забилось быстрее в предвкушении в то время, как мужчины были совершенно спокойны и сосредоточены. Им так хотелось набить морду шпиёну, ибо ручки чешутся, а рыцарей было мало. Ещё настроение резко упало, так как уважаемый переводчик Хиро вернулась в разрушенный замок. Но сейчас они был готовы отыграться.

И вот они тихие и незаметные добрались-таки до ближайшего к подозреваемому дерева. Благо, что лес густой, а то такое провернуть тихо не получилось бы. Вот они затаили дыхание, ждут, когда некто покажется из самого дурацкого укрытия — белого покрывала.

— Я не могу связаться с магистром… Что же мне делать? — по одному голосу стало понятно — девушка! Масахиро слабо помнила значение диковинного слова «магистр», которое звучало с грубоватым, но красивым акцентом. Да суть не в этом! Ей просто захотелось прибить того магистра, который отправил девушку (!) следить (!) за «гайдзинами». Да, слово «иностранец» не очень и подходит, а вот «иномирянин» самое то. Только вот молодой оммёдзи совсем не до этого. Она как подумает, что по случайности девушку кто-нибудь из троицы убьёт, но… И эта мысль долго не задерживалась, потому что не могла Хиро и этого представить. Хоть самураи и не были любимы ею, девушке было свойственно верить в их благородство. В конце конце, во всей стране приняли написанное внуком Сэймэя бусидо*.

— Боже! Эти идиоты таких натворили делов, — незнакомка-шпионка выбралась из своего укрытия. Кажется, она была уставшей и разочарованной, но никого из ребят это не волновало. И хоть язык знали только мы с Ёичи, но каким-то чудом её поняли и Тоёхиса с Нобунагой. Посему эти мужчины быстро спустились вниз с характерным рыком и желания разобраться со шпионкой, а девушка с необычными пепельными волосами вскрикнула не только с испугом, но и с раздражением. Масахиро тяжко вздохнула и тоже спустилась вниз, а за ней и шикигами.

— Я как чувствовал, что за нами следят, — недобро заговорил Шимацу и незнакомке стало не по себе. — Кто ты такая?! — оммёдзи даже показалось, что девушка вот-вот испустит дух.

— Помогите! — крикнула она в страхе, да, заметив Хиро, кинулась к ней, возможной спасительнице. Хиро случайно, а может нарочито, поддалась добросовестному порыву и помогла незнакомой девушке подняться на ноги. Масахиро не понаслышке знала, какими хитрыми могут быть лазутчики, но образ этой красавицы да её поведение никак не сходился с актерской игрой достаточно хороших шпионов. Пока Хиро приняла сие решение, тот же вывод сделал Ода, который не был удовлетворен таким слабым итогом поимки «лазутчика». На его мысль, сию роль прекрасно выполнила бы Масахиро, но эту девчонку хрен заставишь. Одно слово — оммёдзи и говорить не о чем.

— Так, друзья, она говорит на нашем языке, как на своём! — Нобунагу сейчас не понять: то ли он в легком замешательстве, то ли разочарован, то ли ему обидно, что за ним великим и могучим следила какая-то слабохарактерная девка, от которой, впрочем, может быть толк. А Тоёхиса, как понял слова старика, рассвирепел да как наехал на девчонку, но та ничего не сказала, спрятавшись за спину Хиро в надежде на её помощь. А оммёдзи обреченно вздохнула.

— Тоёхиса, веди себя прилежнее, — госпожа-лекарь, единственная их надежда в случае чего на настоящее время, попыталась усмирить мужчину своим спокойствием, но её нагло проигнорировали.

— Плевать! — отрезал Шимацу и обратился к незнакомке: — Если не будешь говорить, отдам тебя ему, — большим пальцем он указал на Нобунагу, который уже напустил на себя раздраженный, грозный и важный вид. А когда слова предоставилось ему, так вообще разошёлся: