Лишний в его игре

Мама делает вид, что не слышит. За столом она пытается поддержать легкую беседу, расспрашивает бабушку и дедушку об их делах, рассказывает о нас. Она много говорит о том, как у нас все здорово, как многого мы добились, какие мы счастливые. Она делает на этом акцент, и я не понимаю зачем. Хочет доказать что-то? Заслужить похвалу?

Выглядит это довольно мерзко. Мама напоминает домашнюю собачку, которая показывает трюки, надеясь на угощение. У нее даже голос тоньше становится и щеки краснеют, что ей совсем не свойственно. Каждый раз, рассказав о какой-то очередной своей или моей заслуге (тут я, конечно, вообще удивлен, что мама мои немногочисленные заслуги все же замечает), она с надеждой смотрит на дедушку с бабушкой: как они отреагируют?

А ведь пора бы запомнить: на похвалу мы можем не рассчитывать. Бабушка с дедушкой сидят хмурые, отвечают односложно, ведут себя так, словно на что-то обижены. В общем, атмосфера за столом гнетущая.

После еды дедушка берет зубочистку. У него широкая челюсть и мелкие зубы, между которыми большие щели. Дедушка постоянно ковыряется в них. Он меняет зубочистку каждые несколько секунд, старую бросает прямо на пол и берет новую. Мы с мамой потом собираем эти использованные зубочистки с налипшими кусочками, фу!

Дедушка смотрит на меня и говорит:

— Ну, давай сюда дневник.

Теперь он оценивает мои умственные способности по оценкам.

— Они сдали дневники в школе, — быстро отвечает мама.

— Они сдавали дневники в прошлый раз. — Он пронизывает ее ледяным взглядом. Поворачивается ко мне и медленно, чеканно повторяет: — Давай сюда дневник.

Ноги сами несут меня в комнату, а руки без моего ведома достают дневник. Дедушка разочарованно листает его:

— Так и знал. Весь в отца. Его кровь. Ну ничего, не переживай. — Он смотрит на меня с жалостью — Не всем дано быть с мозгами. Уж куда-нибудь мать тебя пристроит. Будешь сидеть, картошкой торговать или туалеты мыть, на хлеб хватит.

— Он уже заканчивает десятый класс и собирается поступать в университет, — вдруг вступается за меня мама.

Дедушка смотрит на нее, и она опускает взгляд. Сжимается вся.

— Это вот ты сейчас намекаешь, что я должен его к себе протащить, да? — ледяным тоном осведомляется он.

— Нет. — Мама с трудом поднимает на него глаза. — Он поступит сам.

— Сам? Не смеши меня! От нас в нем ничего нет. Мозги ему достались от тебя да от папаши-неудачника. С такими только картошкой торговать.

— Ну мои мозги помогли мне многого добиться на работе и обеспечивать себя с сыном самостоятельно, — прохладно отвечает мама.

Дедушка обдает ее презрением:

— Ты? Добилась? Да где бы ты была, если бы не мы?

Мама тут же заливается краской еще сильнее. Да в чем дело? Почему она вдруг сдалась? Дала бы уже отпор этим ходячим мумиям! Но мама молчит. Она… согласна с ними? Да, я знаю, мама поступила в университет, когда дедушка уже был ректором. Мы никогда не говорили об этом, но я уверен, мама не пользовалась блатом. Наоборот, дедушка всегда предъявлял к ней более высокие требования, чем к другим. Из-за дедушки мама медленнее коллег поднималась по карьерной лестнице. Он просто не давал ей защитить научные работы: пользуясь членством в комиссии, всегда заваливал маму, и ей приходилось через год защищаться повторно. Так что дедушка несправедлив. Мама умнее всех, кого я знаю. Даже умнее папы. Но сейчас я смотрю, как она прячет глаза, и задаюсь вопросом: неужели она сама этого не понимает?

Она же невероятно сильная, целеустремленная, у нее железный характер. А еще она настоящая леди, и я знаю, что все мамы моих одноклассников ей завидуют. Она во всем лучшая, первая, и это точно не благодаря дедушке с бабушкой, а потому что она сама такая. Я думал, она об этом знает… А сейчас понимаю, что нет. Несправедливо!

По традиции дедушка и бабушка хорошенько так закидывают нас грязью и уезжают.

Убираемся после гостей. Я подметаю зубочистки в совок и иду к мусорному ведру. Искоса смотрю на маму — она моет посуду.

Вроде бы и хочется подбодрить ее, сказать, чтó я о ней думаю, и в то же время не хочется. Она взрослая, и сама должна видеть истину. По крайней мере, по такому принципу она построила наши отношения: она взрослая и все знает, а я неразумный ребенок, и в моих советах она не нуждается. Ну что ж, пусть будет так.

Я молча опустошаю совок и беру швабру, чтобы отмыть грязные следы.

Смотря на дедушку с бабушкой, я понимаю, почему мама такая долбанутая. И мне даже становится ее жалко.

20

Прошу Антона подтянуть меня по химии. Зову его домой, чтобы вместе позаниматься. Мама, приехав с работы, приятно удивляется. После ухода Антона спрашивает меня, что это она такое видела, а я небрежно отвечаю, что хочу подтянуть учебу. И вру, что снова подумываю поступать в мед.

Мама сияет, как новогодняя елка, и в этот же вечер сообщает, что поменяла одну из строчек в «Системе распределения карманных денег». Теперь, если я где-то с Антоном, могу возвращаться домой аж к десяти. Я решаю вовсю этим пользоваться.

Как-то прихожу к Антону — снова по учебе.