Лисьи байки: фантастические рассказы

Говорят: потерял голову, как мальчишка. Так вот я никогда не был таким мальчишкой. И голова всегда оставалась при мне. Забивал ее работой, пока та не выжгла во мне все человеческое.

– Замечательный сон. – Чай в глазах напротив горячий, вот-вот обожгусь. – Что тебе снится, Света?

– Чушь всякая, я почти не запоминаю снов. А так жаль.

– Жаль, – эхом отзываюсь я. – Ты когда-нибудь чувствовала, что реальность нереальна? И лишь во сне мы настоящие.

– А что такое реальность?       – говорит она задумчиво. – В нашем городе нет моря, Артем, и никогда не было. Но вот оно, я слышу его шум, стою на волнах. Где тогда границы?

– Границы видит тот, кто знает, что проснется.

– И кто из нас сейчас спит?

– Я.

– Ну тогда никогда не просыпайся. Я тебя никуда не отпущу! – Она прижимается ко мне, я чувствую её запах: что-то легкое, цветочное, с незнакомыми нотками.

Внутри все сжимается.

«Здесь нельзя почувствовать незнакомый запах» …

Я так и не смог вспомнить, где ее видел.

«Нельзя встретить новое лицо» …

Ни с кем и никогда мне не было настолько хорошо.

«Нельзя создать личность» …

Я теряю контроль, и мы проваливаемся в воду. Дно близко, море забирает нас по пояс. От неожиданности Света на миг уходит в пучину с головой, но уже через секунду стоит рядом в полный рост. С ее платья стекает вода, ей весело.

«Насколько ты реальна»?

«Что такое реальность»?

– Не могу, – говорю я, отплевываясь от соленых брызг. – Слышишь? Я не могу.

Sweet dreams are made of this…

Музыка наполняет пространство отовсюду.

Будильник.

Света смотрит мне за спину, и улыбка сползает с ее лица. Она видит то же, что и я: горизонт теряет фокус, становится размытым.

Who am I to disagree?

– Артем. – Её голос дрожит. – Это твой сон?

Слова застревают в горле, и я киваю.

– Но если ты проснешься. Что будет со мной? – Она говорит тихо, но я слышу каждое слово. – Мне страшно.

С меня стекает холодная морская вода, но я чувствую лишь горячие слезы на щеках. Стараюсь сопротивляться, но чем громче становится музыка, тем быстрее растворяется мир вокруг.

– Пожалуйста! Я боюсь!

Я тоже. Меня ждет пустая квартира и мокрая подушка.

Но что ждет тебя?

*В тексте используются слова песни Sweet dreams (Are made of this) – Eurythmics (прим. автора).

2019

Джерри

– Это вкусно, Джерри. Попробуй.

Слова гулко бьют по темечку. Так похороненный заживо слышит, как комья земли падают на крышку гроба.

– Нет, мамочка. Я не буду, – кашель из пересохшего горла вперемешку со словами.

– Я не твоя мамочка, Джерри. Встань и съешь кусочек. Ты должен это попробовать, – голос становится четче, звучит отовсюду. Искусственно сладкий, как у девушки из рекламных роликов.

Тьма расплывается. Окружающие предметы впитывают ее, приобретают объем, обрастают четкими границами. Джеральд Викбрей сидит на полу кухни, прислонившись к посудомойке. Его взгляд блуждает по телу и ниже, к ногам, ощупывает отмытую до блеска плитку рядом.

Кухня наполнена ароматом жареного мяса, чеснока и пряностей. Мысль о хорошо прожаренном стейке на миг отвлекает, слюна смачивает иссушенный рот.

– Джерри. Ты меня слышишь?

Сколько он себя помнил, внутренности заливало огнем от этого имени. Вот и сейчас мужчина вскакивает, но после неудачной попытки ухватиться за край столешницы теряет равновесие и едва не падает обратно.

– Давай, Джерри. Ты должен принять себя.

От блюда поднимается пар, и Джеральд чувствует, как сам покрывается холодной испариной. Окруженная нарезанными помидорками и листьями салата, обильно залитая густым соусом поверх румяной корочки, перед ним лежит его правая рука.

***

– Наш разговор будет записан. – Детектив пару раз ткнул в планшет и поставил на стол матово-черную полусферу. – В камеру смотреть необязательно. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Саймон Девис. Я начальник федеральной тюрьмы округа Гленн, штат Калифорния. – Мужчина напротив откинулся в кресле и поправил галстук. Новенький костюм смотрелся отлично, но его владелец постоянно одергивал то ворот рубашки, то рукав пиджака, словно одежда слишком тесно прилегала к телу.

– Расскажите о Джеральде Викбрей, – попросил детектив, уткнувшись в планшет.

– Ну, историю дела вы и сами знаете, я полагаю?

– Да. Сейчас меня интересует его характеристика как вашего заключенного.

Пока начальник тюрьмы обдумывал ответ, детектив Филдс ещё раз осмотрелся. Просторный кабинет с высоким потолком. Компьютер, стол, два кресла. И всё. Ни пылинки на идеально чистой столешнице, ни огрызка карандаша или неровно сложенной в последний момент стопки бумаг. Шкафа тоже нет. Больше похоже на переговорную, чем рабочее место директора исправительного учреждения.

– Когда Викбрей сюда попал, я исполнял обязанности начальника охраны. Порядки тогда были другими, работы… Больше. Но Викбрей особо не выделялся, вёл себя тихо, свои обязанности выполнял исправно. Проблем с ним не было, если вы об этом. Его-то и выпустили за хорошее поведение всего через пятнадцать лет вместо положенного.

Филдс побарабанил по столу пальцами.