Лисьи маски

— Не так! — Рэм резко намотал на кулак мои волосы и дернул вниз. — Говори: — «Мой господин, я сделаю все, чтобы вы остались довольны!»

Я сильно стиснула челюсти, остатками воли сдерживаясь, чтобы не скатиться в позорную панику.

— Говори, я сказал! — Щеку обожгла пощечина.

— Мой… господин… — я едва выталкивала из себя слова, что, казалось, застревают в горле, не желая быть произнесенными, — я… сделаю все… чтобы вы… остались… довольны…

— Хор-р-рошая девочка, — проурчал кайрат и впился в мою шею. Зубами.

Я, не сдержавшись, тихо вскрикнула.

Богиня всемилостивая, защити и заступись!

— На твоей коже изумительно смотрятся укусы, Кэлли, — довольно сообщил Рэм, рассматривая свой след. — Интересно, что еще на ней так хорошо смотрится?

И вдруг толкнул меня вперед.

Я едва удержала равновесие и, не понимая, что на этот раз он задумал, прошла несколько шагов и замерла.

А потом ощутила, как меня сковывает магией. Опять.

— Забыл, — сокрушенно вздохнул кайрат и направился в сторону двери: — Никуда не уходи, я сейчас.

Я скривилась. Издевается…

Не было психопата всего несколько минут, а когда он вернулся… Я ощутила, как волосы встают дыбом. Все.

— Смотри, что у меня есть, — лучезарно улыбнулся он и продемонстрировал мне моток плотной веревки, два крюка и… нож.

Я судорожно сглотнула, ощущая, как страх постепенно сковывает надежнее любого заклинания. Даже думать уже не получалось. Я смотрела на кайрата… и просто боялась.

— У тебя высокая регенерация, так что, думаю, мы хорошо проведем время.

Страх еще не перешел в ужас, и лишь потому я тупо смотрела, как поехавший крышей маг приближается, а не орала во весь голос. Продолжала стоять в ступоре, пока Рэм, сняв «обездвиж», связывал мне руки, а затем цеплял их к потолку, привинтив крюки. Пришла в себя, только когда перед моими глазами блеснула сталь.

И отшатнулась с легким вскриком.

— Неужели ты меня боишься? — невинно спросил кайрат, склонив голову набок. — Не нужно, Кэлли, я ничего не сделаю такого… что бы тебе не понравилось.

Из меня так и рвалось сопливое «Пожалуйста, не надо!», но я чуть ли не до крови прикусила язык. Рациональная часть меня, которую еще не до конца заглушил страх, прекрасно понимала, что любые униженные мольбы лишь добавят веселья садисту.

Правда, что делать, я по-прежнему не знала. В то, что меня найдут, не верила. Вернее… верила не до конца. Иначе довела бы кайрата до точки кипения, чтобы он меня убил.

— Кэ-э-элли-и-и! — проурчал на ухо этот безумец и больно впился цепкими пальцами в мою грудь. — Ты же помнишь, что я люблю тебя?

Я ощутила на шее холодное прикосновение ножа и едва сумела сдержать крик.

— Помнишь?

Острая кромка прошлась по коже, вспарывая ее, и я, облизав пересохшие губы, выдохнула:

— Д-д-да…

Не могу сказать, что мне было больно… Все же болевой порог у меня гораздо выше обычных людей. Но легкое щиплющее ощущение добавляло алых красок в мой разрастающийся страх.

— Помнишь, что обещала быть со мной всегда?

Контраст ласковых пальцев, поглаживающих щеку, и ножа, с нажимом спускающегося по ключицам к лифу платья, был настолько сильным, что я, не сдержавшись, позволила паре слезинок скатиться из глаз.

— Ну что же ты, девочка моя? — еще более нежно промурлыкал Рэм, аккуратно вытирая мокрые дорожки. — Не плачь. Наша любовь вечна, я больше не оставлю тебя.

Я дрожала. От страха. От того, насколько кайрат упивался своей властью надо мной. От того, как по коже медленно струилась кровь, заливая лиф платья.

Я ощущала себя жалкой. Подавленной. Даже, скорее, раздавленной. Грязной. Ущербной. А еще до омерзительного слабой.

Все, что я умею. Все, на что я способна. Весь мой опыт. Все-все-все это… И я оказалась неспособной дать отпор поехавшему головой магу.

— Милая, ты испортила платье, — укоризненно покачал головой он. — Так не пойдет. Давай-ка мы его снимем.

А в следующий момент с едва слышным треском нож вспорол ткань, а глаза напротив загорелись совсем нездоровым огнем.

Я почти перестала себя контролировать. Сил хватало лишь на то, чтобы молчать и не унижаться бесполезными просьбами. Зато слезы текли не переставая, и лицо моего мучителя теперь виднелось словно за легким маревом.

— Я разрисую тебя дивными узорами, Кэлли, — выдохнул кайрат. — Ты и так красива, но под моими руками… ты превратишься в невероятный цветок.

И прозвучало это как самая настоящая угроза.

— Опусти глаза, — властно приказали мне, и я, не в силах ослушаться, потупилась.

И не удержалась от судорожного вздоха: лиф был порезан почти до живота, а вдоль разреза стекала кровь.

Кайрат вдруг с силой дернул платье вниз, и оно осело на пол бесформенной кучей. А потом подцепил мой подбородок ножом, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Ты же не боишься меня, милая, правда? — мягко спросил он.

Полный садистского торжества взгляд заставил меня вздрогнуть, а сразу после этого — ощутить легкий укол кончика лезвия. И разозлиться.

Ярость окатила меня словно ледяной водой, смывая страх, уныние и беспомощность. В груди рождался чистый огненный клубок… ненависти.