Лисьи рассказы

Мой член уперся в ее сердцевину, близость забвения взывала ко мне со срочностью, которую я отчаянно пытался удовлетворить, когда я отстранился ровно настолько, чтобы головка моего члена идеально выровнялась с ее входом.

Я разорвал наш поцелуй, желая наблюдать за происходящим, желая увидеть выражение ее глаз, когда я, наконец, овладею ее телом. Я вошел в нее одним мощным толчком бедер, заставив ее вскрикнуть, когда идеальная плотность ее киски сомкнулась вокруг каждого моего твердого дюйма, наполняя меня чувством полной нирваны, и я прикусил язык, чтобы не выругаться.

Черт, она ощущалась словно рай, обернутый вокруг меня, ее тело было создано для меня, а киска была самым совершенным видом смерти, который я когда-либо знал. И это была смерть, по крайней мере для меня, конец всему, что я старался изобразить, что чувствовал к ней, и осознание того, что таилось в недосягаемости под горечью и ненавистью. Она была наваждением, которое я пытался отрицать, но в этот момент стало совершенно ясно, что мне это бесконечно не удавалось. Роксания Вега была всем, чистым и простым. Не было ничего, кроме нее, и она была всем тем, на что я не имел права претендовать.

Я потерял себя от ощущения того, что ее тело принадлежит мне, нуждаясь во все большем и большем, отстраняясь и снова погружаясь в нее, живя ради ее криков удовольствия, когда я начал трахать ее с неистовым желанием человека, который был скорее зверем, существом, созданным исключительно для ее уничтожения.

Я входил и выходил из нее, постоянные струйки водопада обрушивались на нас, заставляя нашу плоть скользить друг по другу самым пьянящим образом.

Рокси стонала, требуя от меня большего, несмотря на то, что я трахал ее так сильно, что у нее перехватывало дыхание, и я опустил рот на ключицу, побуждая ее выгнуть позвоночник, когда двигался к ее груди, которая напряженно упиралась в тонкую ткань лифчика, умоляя меня о внимании.

Мой рот захватил ее сосок через кружево, мои зубы терзали материал, пока я рычал от разочарования, желая, чтобы он исчез, чтобы между нами ничего не оставалось, когда мы, наконец, столкнулись с правдой, которая так долго дразнила нас.

Рокси задыхалась, пока я с силой вонзался в нее, трахая ее сильнее, принимая и отдавая в равной степени, ее бедра поднимались и двигались навстречу каждому толчку, она все еще боролась со мной даже сейчас, отказываясь прогибаться, и мне нравилась каждая секунда этого.

Она была непокорной, упрямой и безумно красивой, и в этот момент я понял, что не хочу ее другой.

Рокси откинулась еще дальше назад, спустив бретельку лифчика, чтобы дать мне доступ к желаемому, и следующий толчок моих бедер был встречен тем, что я прикусил ртом ее сосок, гнев во мне все еще был силен, даже когда он был смешан с таким удовольствием. Она зашипела от небольшой боли и провела ногтями по моим плечам, требуя большего, одновременно вытягивая мою кровь.

Я зарычал снова и толкнулся в нее еще и еще, моя голова кружилась от ее вкуса, запаха, ощущения. Всего. Она была всем.

Рокси кричала, требуя большего, независимо от того, насколько сильно я старался, ее киска сжималась вокруг моего члена, пока мы продолжали в том же темпе. Она начала проклинать меня, пока я доводил ее до оргазма, который я был полон решимости вырвать из ее тела, и ее ногти прочертили линии по моей спине, шее и плечам. Я вбирал в себя каждую метку, которую она оставляла на мне, чувствуя, как она требует меня ими, я хотел навсегда запечатлеть их на своей плоти и никогда не позволять им заживать, только чтобы удержать этот момент.

Мой рот был повсюду, я целовал и кусал каждый кусочек плоти, который только мог, наша ненависть и похоть смешались в мощную силу, которую никто из нас не мог больше отрицать, так как мы полностью отдались ей.

Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Ни сейчас, ни когда-либо еще, я хотел остаться здесь, в ее объятиях, с моим членом внутри нее и моим именем, вырывающимся из ее губ, как проклятие. Я никогда не смогу насытиться, и я знал это, какая-то часть меня понимала, что, как бы сильно я ни хотел, я не в состоянии удержать ее.

Отчаяние вернуло мой рот к ее, захватывая ее губы снова, проталкивая мой язык в ее рот, чтобы я мог поглощать крики, которые вырывались из ее уст, пока мы трахались как животные — все в этом было смесью удовольствия и боли в самом лучшем смысле.

Она ощущалась как вкус чего-то, чего я не мог позволить себе желать. Желание, которое мне никогда не позволят признать, потребность, на которую мне не позволят претендовать, и мечта, от которой я должен был попытаться избавиться. Моя жизнь была настолько ограничена одним местом, мое будущее было расписано, моя судьба ясна, и все же, находясь в ее объятиях, я хотел бросить все это и начать все заново, отправиться в неизвестность и свободно падать, не имея ничего, что могло бы остановить меня от столкновения с землей.