Лисьи рассказы

Рокси обхватила мои плечи, а мои пальцы впились в ее бедра, ее киска пульсировала вокруг меня, по мере того как я доводил ее до оргазма, зная, что она сопротивляется этому, как она всегда сопротивлялась мне во всем, но это была битва, которую я выиграю.

Она разорвала наш поцелуй, ее голова откинулась назад, когда я стиснул зубы, чтобы не допустить собственного освобождения, отказываясь заканчивать это, пока не кончит она, и я был вознагражден через несколько мгновений, когда крик чистого экстаза вырвался из нее, и все ее тело взорвалось вокруг моего.

Я проиграл борьбу с собственным телом, когда ее киска запульсировала вокруг моего члена, требуя моего разрушения вместе с ней, не позволяя мне победить даже в этом, и я последовал за ней через край, застонав ей в шею, кончая глубоко внутри нее, толкаясь в последний раз и изливая себя в нее.

Я прижал ее к скалам, когда мы наконец затихли, наши груди прижались друг к другу, быстро поднимаясь и опускаясь, и я прислонился лбом к каменной стене рядом с ней, моя щека прижалась к ее щеке.

Я обрел… блаженство в этот момент. Клянусь, такого удовлетворения я никогда не знал прежде. Ее запах окружал меня, тепло ее тела прижималось к моему, и полное опустошение, которое она оказала моей плоти, все еще гудело в моих конечностях.

Я обхватил ее ноги, удерживая нас в таком положении, наши тела все еще были соединены, а ощущение пребывания внутри нее было таким совершенно правильным, что я уже боялся того момента, когда мне придется отстраниться.

Я закрыл глаза, упиваясь ощущениями, которые проносились между нами, тем, как все мое существо, казалось, гудело от удовлетворения, и ничто вне нас больше не имело значения.

Вода продолжала плескаться над нами, ее тепло приятно касалось моей кожи, когда она убрала свои руки с моих плеч, медленно опуская их вниз, пока ее ладони не уперлись в мою грудь.

Она не могла не почувствовать, как мое сердце бьется для нее. Она должна была почувствовать тот сдвиг, который только что произошел между нами… не так ли?

Инстинктивно я повернул голову, и она двинулась навстречу моему поцелую, потребность в котором была не дикой, плотской, как в тех, что были ранее, а чем-то гораздо большим.

Я целовал ее медленно, на этот раз глубже, мои губы скользили по ее губам с неуверенным вопросом, на который она ответила, прильнув ко мне еще ближе.

Я не думал, что когда-либо целовал кого-то подобным образом, а тем более задерживался в их объятиях после того, как дело было сделано. Но Рокси была не просто кем-то. И хотя я знал, что она не может быть кем-то для меня, я не мог отрицать ту часть себя, которая признала, что я хочу, чтобы она была такой.

Уязвимость пронзила мою кожу, когда я углубил поцелуй, теряя себя для нее и предлагая… что-то. Возможно, что-то недостойное и такое же запятнанное, как и остальная часть меня, но все равно это было что-то настоящее.

Она выгнула спину, потянулась вверх, чтобы провести пальцами по моей челюсти, и мы продолжили целоваться, мое сердце замирало от нежных прикосновений, а желание во мне росло, чтобы охватить больше, чем просто ее плоть, хотя я знал, что был дураком, даже думая об этом.

Казалось, что она тоже этого хотела, но в течение этого момента, когда ее рот двигался против моего, а наши тела были прижаты друг к другу, я мог бы поклясться, что мы оба жаждали одного и того же.

Когда я больше не мог выносить эту неопределенность, я отстранился, разрывая поцелуй, хотя и хотел задержаться в нем как можно дольше. Глупая надежда зажглась во мне, когда я встретился с ее зелеными глазами, и человек, которого я всегда так хорошо скрывал, всплыл на поверхность, когда я попытался дать ей увидеть правду обо мне. Чтобы она почувствовала что-то кроме ненависти, когда заглянет в мою душу.

В ее взгляде тоже была правда. Потерянная девушка, которой причиняли боль так много раз и множество людей, что она уже давно научилась хоронить себя за дверями, которые никто, кроме ее сестры, не знал, как открыть.

Она провела большим пальцем по моей челюсти, и я подался навстречу ее прикосновению, желая обрести больше нежности в ее глазах, больше ее кожи на моей.

Ее большой палец добрался до моего подбородка, и она резко отстранилась, нахмурившись, словно не собиралась предлагать мне ласку, и оставив мою кожу пылать в желании большего.

Но теперь эти двери снова захлопнулись, отталкивая меня и не давая прохода, и я увидел, что в ее взгляд вернулась настороженность, как будто я воображал, что там вообще может быть что-то еще.

Я неохотно отстранился от нее, опустив ее ноги на дно бассейна, и отступил назад, разрывая контакт между нами, хотя это противоречило всем моим желаниям.

Я смотрел на нее сверху вниз, вопросы горели на кончике моего языка, но сомнения вынуждали их отступать и заставляли меня молчать, а надежда, которой я отказывался дать название, танцевала в уголках моего сознания.

Прикусив губу, она привлекла мое внимание к ней, а затем на ее лице появилось выражение, от которого мышцы напряглись, а мои собственные стены мгновенно захлопнулись. Сожаление.