Лисья радуга (СИ)

И я решился примерить парик. А тут их было больше, чем в магазине!! На любой вкус и цвет!! Даже синие и ярко-красные, и лимонные, и рыжие! Я примерил самый длинный черный парик и ужаснулся. Семейка Аддамс. Нет. Не мой фасончик. Потом померил ассиметричный голубой парик с волосами до плеч. Оу. Хм. А ничего так. На голое тело парики примерять оказалось очень прикольно. Сразу было видно идет-не идет. Не было ничего лишнего. Голая болванка модели. Мой исследователь внутри пищал от удовольствия и чистоты эксперимента. Я остановился на двух париках, которые мне шли больше всего, один — русого цвета с вьющимися волосами до плеч, второй — рыжий, тоже вьющийся волос, но сильно короче. Даже не ожидал, что мне может пойти этот небольшой паричок — ведь до такой длины и я смогу отрастить волосы, а вьются они у меня сами, и по цвету почти подходят.

Вот только несоответствие верха и низа смущало. Женская головка и член? Диссонанс. Хотелось прикрыть несоответствие подходящей одеждой. Мой ученый внутри меня решился открыть дверцы с одеждой. Мама миа, папа Римский!!! Вот это даааа!! У Эзры тут были и платья!!! И юбки!! На кой-хрен они ему? Он любит ролевые игрища??? Черт-черт-черт!! Я не смог устоять. После недолгих колебаний выбрал зеленое платье с длинными рукавами и юбкой до пола, и примерил его. Правда, первый раз получилось надеть задом наперед. Парик съехал на глаза, и я его со смехом снял. Презабавное зрелище. Переодел платье наоборот. С трудом застегнул молнию на боку. Снова надел парик и посмотрел в зеркало.

Мама была права. А девкой был бы краше. Из зеркала на меня смотрела милая девушка с блестящими глазами. Яркое платье подсвечивало мое болото в глазах и делало их зеленоватыми. Смешные ушки не видны. Губы, казалось, даже по-другому выглядят. Хм, где-то здесь я видел полку с косметикой.

О. Май. Гат! Да тут целый магазин ограбили!!!

С ума сойти. Интересно, а какая помада мне подойдет? Морковная??? Нееет! Розовая? Гадость какая! Красная! Ярко-красная!! Да, эта подойдет!

— Ах, какая милая принцесса заглянула к нам на огонёк!! — внезапно мне на плечи опустились руки.

Я дернулся и помада мазнула по щеке ярким росчерком.

— Как ты меня испугал!

— Котёнок! Какая же ты красавица!!! — хитро улыбаясь, сказал Эзра и обнял меня руками, глядя на меня в зеркало. — Дай я.

Он развернул меня к себе, взял ватный диск и вытер лишнюю помаду со щеки.

— Постой. Помада плохо вытерлась. — И он лизнул языком мою щеку и мягко прошелся по ней чистым ватным диском. — Вот теперь хорошо. Но не идеально.

Эзра взял какую-то приблуду из ящика. — Подними глазки вверх, я нанесу тебе контур, подчеркну красоту твоих прекрасных глаз, которые горят волшебным светом.

Одной рукой он приподнял мой подбородок, а другой уверенно провел карандашом у меня под левым глазом, а потом под правым.

Сонный лохматый Эзра в махровом халате был таким домашним и сладким, что мое сердце вначале пропустило удар, а потом забилось сильнее. Мне казалось, его стук слышен не только в этой комнате, а оно уже билось в горле и мешало дышать. Заботливые руки, ласковые слова, мягкие касания — и я поплыл под нежным взглядом.

Он закончил колдовать над моим лицом и, развернув к зеркалу, обнял меня за талию.

Картина, представшая перед моим взором была сюрреалистичной — ни дать, ни взять фотография парочки из 20-х годов… В зеркале был не я. Там была похожая на меня, сверкающая необычной, странной, нестандартной красотой незнакомка.

И Эзра. Глядящий из-за плеча восторженными глазами, вдохновленный, ожидающий моей реакции, замерший, задержавший дыхание Эзра.

Это было волшебное мгновение, которое хотелось запомнить навсегда.

— Будешь так глазеть, жениться придется, — прошептал я, криво улыбнувшись его отражению в зеркале.

Я расслабил плечи и откинул голову ему на плечо.

Шумный выдох Эзры. Горячие нетерпеливые руки, развернувшие меня к нему, несколько шагов к стене. Горячечный шепот, поцелуи в шею, вырез, ключицы, мокрые губы влажными мазками по голым участкам тела, — Радость моя! Какой же ты красивый, котёнок! Солнышко моё!

Прерывистое дыхание, его восторг и возбуждение воздушно-капельным путем передалось мне, и я начал постанывать, отзываясь на прикосновения и плавясь в жарком шепоте.

Эзра прижал меня к стене и, встав на колени, задрал платье, схватившись за мои бёдра, с хриплым стоном уткнулся лицом в пах, рядом с вставшим членом.

— Сладкий мой! Апельсинушка! Котёночек! — каждое слово сопровождалось поцелуями. Он находил нежные места, обходя вниманием член, касаясь внутренней стороны бедра, кожи возле пупка, прикусывал нежную кожицу живота, от чего у меня подгибались ноги в коленках. Складки платья шуршали, почти прикрывая голову Эзры, поцелуи обжигали, член вздрагивал, чутко реагируя на каждый поцелуй-укус, на каждое хриплое слово-выдох.

И я не стал сдерживаться, вырывающиеся стоны были похожи на стоны боли, на хныканье, на просьбу.