Лисичка для некроманта (СИ)

— Пришел в ресторан, — продолжил младшенький, — а там стол шикарный накрыт. За ним сидит серьезный Грэг и совершенно ни чего не понимающая Никки. И…ты не поверишь! Грэг сначала извинился за свое поведение и все грубости, что наговорил мне, а потом дал согласие на наш брак. Таким счастливым я еще ни когда не был лисенок!

Значит, мне все же не показалось, что от младшего Торнэ уже попахивало алкоголем, когда он только пришел. Видать отмечал с будущим тестем.

— Когда свадьба?

— Я хотел завтра. — Младшенький тяжко вздохнул. — Но Никки заартачилась. Сказала, что ей нужно платье подобрать, подружек всех собрать. Поэтому все отложилось на неделю. — Эрик загрустил, похоже, это его очень расстраивало, — Да, вот и твое приглашение.

Торнэ-младший протянул мне открытку с датой, временем и местом проведения торжества, коим значился фамильный особняк Торнэ.

— А, эм, Эрик. А, может, я не пойду?

Тот аж поперхнулся:

— Что? Варя, ты вообще-то почетный гость. Никки мне ни когда не простит, если тебя не будет на свадьбе. Которая состоится, кстати, и благодаря тебе тоже. Так что ни каких отговорок!

Идти действительно не хотелось, ведь там наверняка будет Артур со своей пассией. Но и расстраивать молодоженов в такой день было бы не красиво с моей стороны.

— Хорошо, — я улыбнулась и взяла Эрика за руку, — я очень рада, что у вас все наладилось.

Торнэ-младший тоже улыбнулся, а потом засобирался, пробормотав что-то о ранней побудке и подготовке к свадьбе.

Проводив мужчину, пошла убирать оставшееся вино и еду. Было немного грустно и одиноко. Я понимала, что теперь младшенький все свое время будет уделять невесте, ну а потом жене, и времени на меня у него будет очень мало, если вообще будет. Даже ревность попыталась вонзить острые коготки в сердце, ведь Торнэ-младший единственный человек с которым я так сдружилась в новом мире. Но я быстро прогнала эти дурацкие мысли — не хватало, чтобы еще мой эгоизм проснулся. Кто-кто, а Эрик достоин счастья.

Вика. Я вдруг поняла, что очень давно не вспоминала про подругу. Стало стыдно. Сколько я уже здесь? Мысленно подсчитала и охнула — почти месяц! Викуся, наверно, считает, что я погибла. На душе стало еще гаже и печальнее. И весточки ведь ни как ей не послать, что жива и здорова.

С такими невеселыми мыслями и пошла спать. Но стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором всплыло лицо умирающего Артура. Попыталась отогнать страшное видение, однако удалось мне это не сразу, и заснула я далеко за полночь.

На моих коленях лежала голова Артура. Глаза его были закрыты, по лицу разливалась болезненная бледность, а дыхание с трудом и хрипами вырывалось из легких. Я изо всех сил пыталась зажать рану на груди Торнэ-старшего, чтобы остановить кровь и понимала — это бессмысленно, я не могу спасти его. Не могу ни чем помочь своему любимому мужчине. Слезы отчаяния лились по щекам. Я кричала, звала на помощь, но ни кто не отвечал. Кругом царила непроглядная темнота, казалось, что мой голос увязал в ней, как в чем-то густом и вязком. А Артур вдыхал все реже и поверхностней. Лицо его напоминало предсмертную маску. И я осознавала — он умрет, сейчас умрет! Не спасу!

В порыве сделать хоть что-то прижалась к губам мужчины своими и поцеловала, вложив в этот поцелуй всю любовь и нежность, что испытывала к нему, а отстранившись прокричала:

— Нет! Открой глаза! Я люблю тебя! Слышишь? Люблю!

Мне необходимо было это сказать, необходимо чтобы он узнал, чтобы услышал.

Но как только были произнесены заветные слова, Артур сделал последний вдох, выдох и затих. Его сердце больше не билось. Я прижалась лоб к его лбу и закричала, не в силах вынести боль от потери любимого.

А из темноты, окружающей нас, раздался хриплый, торжественный смех и шипящий, знакомый голос:

— Теперь он мой! Ты не с-с-спас-сла его! Он мой!

Проснулась я в холодном поту и мокрыми от слез щеками.

Опять этот сон. Почему? Он что-то значит? Или это мои тайные страхи так себя проявляют?

Я всегда считала Торнэ-старшего сильным мужчиной, способным постоять за себя. И поэтому он не может умереть. Артур очень сильный и умный маг, он не подвергнет себя напрасной опасности.

Так я убеждала себя все утро, но червячок смутного беспокойства все равно подтачивал мою уверенность и эмоциональное равновесие. Я то и дело, прислушивалась — не открывается ли дверь, а проходя мимо окон выходящих во двор, присматривалась, не идет ли кто ко мне.

К обеду я так устала от нервотрепки, которую сама же себе и устроила, что решила выбраться из четырех стен и освежиться — поесть в каком-нибудь кафе и пройтись по магазинчикам, подыскать наряд на свадьбу.

Домой же вернулась довольно поздно, так как у одного милого кафе встретила Никки, утянувшую меня примерять свадебное платье. А потом, не слушая слабых возражений с моей стороны, потащила в ресторан отца ужинать.

Зато я тоже приобрела красивое платье в том же магазине, в котором девушка свое свадебное заказывала.

Спать ложилась с опаской, но напрасно — ни каких снов мне больше не снилось.