Лисичка(СИ)

Даже если я у Гарика спрошу, то он мне не ответит ничего внятного. Какую-нибудь цитату из русской литературы бросит как собаке кость. А ведь это удобно - все дырки в мироздании чужими цитатами затыкать. Перекладываешь ответственность за происходящее на Пушкина, Чехова и Толстого, и сам как бы не при делах, а что опять ерунда какая-то произошла - ну так сложилось исторически. Да я же и сам так делаю, только у меня вместо отечественных источников Флобер и Бурдьё. А то, что Бурдьё до недавнего времени был жив, как бы давало мне индульгенцию - я лучше и прогрессивнее, живу сейчас и смотрю реальности в лицо смело и открыто, пока другие за стеллажом замшелых истин схоронились. А я ничем не лучше, только лицемернее вдвойне, наглее и бессовестней. Поэтому вместо Бурдьё у меня Болтански теперь - ученик, местами превзошедший учителя. Долгих лет тебе, Люк Болтански, и крепкого здоровья - не подведи, братишка, без тебя мне будет совсем тяжело справляться.

Кстати, мне и сейчас непросто - куда это меня чёрт понёс? Надо было сказать, что я занят - так я сказал. Но это неправда, я не занят, поэтому оно и не сработало. Булгаков, чёрт. То есть я занят, конечно, но не в конкретный момент времени. Я вообще по жизни занят, причём преимущественно хернёй. Так что какая разница, по большому счёту, какой именно - пишу ли я туфту для Гарика или жую салат с Кариной? Никакой разницы. Только разнообразие. И чего я от неё бегаю тогда, почему на письма не отвечаю? Боюсь что ли? Ну так опасность надо встречать лицом к лицу. Хотя какая это опасность. Но предчувствие странное, явно ничего хорошего не произойдёт. Тем не менее, вперёд.

Лето - жизнь закипает и льет через край.

Все играют в людей, не боясь проиграть.

Это очень недорого лечится.

Так что к осени каждый уже отрастит

Клешни, жвалы, присоски и пару копыт,

Чтобы выглядеть по-человечески.

5.

Из тоски, из мыслей черных самых,

Из того, о чем нельзя мечтать,

Сотворю во тьме души Усаму,

Дабы утолить свою печаль.

В том самом полуподвале играет нью-диско. Карина сидит за вторым столом слева от диджейского пульта и потягивает лонг-айленд. Заметив меня, поднимает руку - иди сюда. Иду, раз уж пришёл. Одета она явно не в наше - не в то, что можно купить в Москве. С тех самых пор она живёт с родителями в Стокгольме. Уже давно, как быстро время летит. Это уже не девочка-подросток, это девка в самом соку. Что ей надо от меня, интересно. Улыбается во все 32 зуба и кивает, чтоб садился напротив. Не вопрос.

- Итак.

- Итак привет, - всё та же потрясающая улыбка. И насмешливый взгляд. И серёжки в виде огромных колец. И кулончик в тон. И грудь второго как минимум размера под ним. Надо как-то не пялиться. Наверное.

- Да. Привет.

Подходит официантка, кладёт меню и идёт к другому столу забирать посуду. Пауза какая-то глупая, а пялиться на неё нельзя. Но очень хочется. Но нельзя. Значит, будем говорить. Беру меню и начинаю его смотреть, хоть и знаю наизусть. Поехали.

- Как дела?

- Хорошо, - она всё ещё улыбается. Рада меня видеть. Чёрт.

- Понятно, что хорошо. Давай с детализацией, я ведь за тобой не слежу.

- Не следишь, да. А ты вообще хоть с кем-то из наших общаешься?

- А должен?

- Я в Гамбурге с Владом встречалась, полгода назад где-то. У него там клуб, - замечает, что я никак не реагирую. - Тебе неинтересно?

- Нет.

- А с остальными в фейсбуке иногда... сейчас кто где, сам понимаешь...

- Не то слово.

- Чего ты бука такой?

- Кто где, а я здесь. Хотя ты даже не представляешь, где бывать доводилось. Ты хотела мне рассказать, что у Влада в Гамбурге клуб? Ну будешь опять в Гамбурге, передай, что я им горжусь.

- А сам не хочешь передать?

Я поднимаю глаза над меню и смотрю на Карину. Она, видимо, понимает.

- Ты всё ещё злишься...

- Имею право. А вот ты почему не злишься, у тебя брат погиб...

Карина молчит. Ах вот, значит, по какому месту тебя бить надо. Ну ладно.

Будет он нелепым и мудацким.

Сущему всему грозя бедой,

По-арабски будет он ругаться,

Потрясая черной бородой.

Официантка уходит, приняв заказ. Карина вздыхает.

- Если б не ты, я бы тоже погибла.

Сумасшедшая. При чём здесь это.

- Знаешь, не надо делать из меня героя этой истории. Я такой же кусок падали, как и все остальные. Поэтому мы и не общаемся. Я нахожу, что это здраво и логично. И к тому же безопасно для всех.

- Ты мне всегда казался самым нормальным из мараткиных друзей.

- Начнём с того, что другом Марату я не был, - говорю правду, как учили меня Гарик и Булгаков. - Он дружил с Владом и Валерой. А я - так, за компанию.

- И понимаю, почему ты не хочешь с ними общаться.

- Ты психолог что ли? - её понимание взрослых вещей меня возмущает.

- Кстати, да, - припечатывает Карина. - Я магистр психологии. Стокгольмский университет. Между прочим.

Черт, ей же лет двадцать пять уже. Проклятое время.

- Неплохо у тебя дела, - резюмирую и смягчаюсь. - Продолжай.

- Да, мама тоже говорит, что надо продолжать, но мы с ребятами сначала хотим попробовать своё дело.

- С ребятами?

- Ну да, с которыми учились вместе.

- И что за дело?