Лисичка

— Милая, я еле выжил тогда, слушая тишину в твоей спальне — вторую такую ночь я бы уже не пережил, мне легче было бы застрелиться, — с нежным смехом сказал герцог и прижал к себе жену, глядя в прозрачные зеленые глаза, сияющие нежностью.

— Зато теперь у нас есть две знаменательные даты: наша свадьба и день нашей первой близости, — заявила Долли, прижалась к груди мужа и закрыла глаза.

— Ты — как всегда мудра, моя Лисичка, — прошептал Чарльз, целуя черные ресницы, крыльями бабочки опустившиеся на щеки.

— Тогда в кабинете ты так и не сказал мне, что чувствует муж, имеющий красивую жену… — сонно пробормотала Долли.

— Не знаю, как остальные, но я чувствую, что люблю тебя больше жизни.

— Как хорошо, — прошептала его жена и заснула.

Герцог долго лежал рядом, глядя на ангельски прекрасное личико своей любимой. Наконец, он, стараясь не потревожить, укутал Долли одеялом и, зарывшись лицом в локоны цвета красного дерева, заснул, обнимая жену.

Глава 18

Счастье накрыло Долли теплым шатром. Жаркие ночи, которые приносили всё больше наслаждения, сменялись нежными днями, когда она искала Чарльза по дому только затем, чтобы взглянуть в темные веселые глаза или услышать его ласковый голос. Глубокой ночью после страстных ласк она засыпала в нежных объятиях мужа, а на рассвете он будил ее горячими поцелуями, чтобы вновь начать все сначала.

— Счастье мое, — шептал он в полураскрытые, горячие от страсти губы жены, — я даже не догадывался, что могу так безумно хотеть женщину. Ты — колдунья с зелеными глазами, приворожившая меня одним взглядом.

Долли смеялась тихим грудным смехом и крепче обнимала своего герцога, и их взаимная нежность делала обладание друг другом еще ярче и прекраснее, чем раньше.

Молодой герцогине было даже стыдно, что она так бесконечно счастлива, когда ее сестра и подруга страдают. Но через несколько дней она заметила, что Лиза стала лучше выглядеть, у нее порозовели щеки и появился аппетит. Сидя за столом, княжна начала шутить, поддерживать беседу, а когда она захотела отправиться на прогулку верхом, Долли поняла, что дела пошли на поправку.

— Лиза, тебе стало лучше? — осторожно спросила молодая герцогиня.

— Да, дорогая, теперь — всё хорошо, голоса больше не мучают меня, и никто из мертвых больше не приходит, — сказала Лиза и смущенно опустила глаза.

— Твой дар покинул тебя? — удивилась Долли.

— Не совсем, по руке я могу читать, так же, как и раньше, но исчезли голоса.

— Лиза, и как же это получилось? — насторожилась Долли, глядя на заалевшее лицо княжны.

— Ты правильно догадалась, — подтвердила Лиза, не поднимая глаз, — я сделала это в ночь маскарада, но умоляю — не спрашивай меня ни о чем!..

— Боже мой, — воскликнула Долли и с ужасом посмотрела на сестру, — а если у тебя будет ребенок?

— Значит, так тому и быть, — совершенно спокойно ответила княжна, как будто всё давно решила.

— Лиза, но ведь взаимоотношения между мужчиной и женщиной могут быть разными, если люди любят друг друга — это прекрасно, но может быть и так, как видела Даша…

— Не волнуйся, у меня всё было прекрасно, но не спрашивай больше ни о чем, — попросила княжна, — я положилась на волю божью, положись и ты.

— Хорошо, обещаю больше не тревожить тебя, — согласилась озадаченная Долли, стараясь осмыслить неожиданную новость, — пойдем к Даше, посмотрим, как она сегодня.

Девушки подошли к спальне Даши Морозовой. После перенесенного шока девушка до сих пор лежала в постели, не в силах подняться от слабости, но она больше не плакала и старалась быть бодрой, когда к ней приходили подруги.

— Как ты сегодня, Дашенька? — спросила Долли, садясь на стул около кровати.

— Хорошо, я хочу сегодня попробовать встать, помогите мне, пожалуйста, — попросила Даша.

Сестры помогли ей подняться с постели и одеться. А потом под руку с Долли она прошлась по комнате и вышла в коридор.

— Давай сегодня походим по коридору, а уж завтра, если всё будет хорошо, спустишься вниз, — предложила герцогиня.

Они несколько раз прошлись по коридору, и когда Даша почувствовала, что устала, вернулись в комнату, где их ждала Лиза. Она стояла у окна, держа в руках маленькую фарфоровую шкатулку сливочного цвета.

— Даша, эта шкатулка капитана Брауна излучает нежность и преданность, которые он испытывает к тебе, — сказала она, улыбнувшись вошедшей девушке, — но и ты часто держала ее в руках — я чувствую твои сомнения и страх.

— Ты права, мне очень нравится капитан, он — добрый и надежный, но ты знаешь, чего я боюсь.

— Не нужно бояться: когда мужчина и женщина испытывают друг к другу нежность, отношения между ними — прекрасны, — вмешалась Долли. Она боялась, что Лиза поделится своим опытом, но та, поняв беспокойство сестры, промолчала. — Островский убит, больше никто не причинит тебе боли, давай вместе забудем этот кошмар! Я уже забыла в объятиях своего мужа.

— И тебе совсем не страшно? — робко спросила Даша.

— Совсем не страшно — более того, мне это очень нравится, я с радостью иду в спальню.

— Я тоже постараюсь забыть, — пообещала Даша, — только к озеру ходить больше не будем.