Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

Мой друг пришёл в волнение. Он осмотрел, кажется, все вещи, отложив несколько из них в сторону. Хоть это была и мужская одежда, но принадлежала она, скорее, юношам. Нага опустился на каменный пол, подняв выбранные вещи. Он долго рассматривал их, вертел в руках и даже один раз понюхал.

Я не мешал, с любопытством наблюдая за происходящим. В какой-то момент я даже подумал, не тронулся ли умом мой пациент? Может я проглядел у него более серьёзную травму, из-за которой он рехнулся?

А Нага тем временем отложил в сторону юношескую одежду и взял, не разбираясь, что-то более крупного размера. Также повертел в руках и отбросил, рассмеявшись. Смех его был горек и не весел. Мне уже доводилось слышать такой смех, и я знал, что следом за ним может последовать либо бурный, разрушительный всплеск, либо же человек будет опустошён и раздавлен. Однако не произошло ни того, ни другого. Я лишний раз убедился в огромной силе характера этого человека.

Мой подопечный наконец был готов говорить и, видимо, через это он и дал выход своей горечи и тоске:

– Видишь эти одежды, Ган Жун? – произнес он. – Они принадлежат тем, за кем я гоняюсь уже больше десяти лет. Столько времени, а всё, чего я достиг – куча тряпок! Разве это не забавно?

Я присел рядом с ним. Ветер задувал из коридора в комнатку и вырывался наружу через окно, хлопая разбитым ставнем. Впрочем, сидеть на плотных шерстяных степняцких одеждах было довольно тепло и приятно. Нага поглядел на меня и продолжил:

– Я слепой дурак! Как мог я проглядеть? Как мог не понять и не разгадать? Простая девчушка-кочевница с первого взгляда признала его, а я за несколько месяцев не смог догадаться!

– Знаешь, мой друг, тебя было бы легче понять, если ты немного пояснил свои слова, – осторожно проговорил я.

Нага посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

– Ты ведь знаешь, кто я и чем занимался?

– Да, ты был наёмным убийцей. И Шима, видимо, был как-то связан с твоим заданием, которое, как ты говорил, тебе пока не удалось выполнить. Никаких подробностей я не знаю, могу лишь догадываться о чём-то или что-то предполагать. К несчастью, Шима погиб, и я скорблю вместе с тобой о нашем великане.

Ответом был взрыв жуткого хохота, от которого у меня по телу пробежали мурашки.

– О, насмешка судьбы! – вскричал Нага. – Они лишили меня зрения и разума! Мальчишка погиб, только вот звали его не Шима. Тебя не было там, под сводами мостовой башни, за несколько минут, как всё взлетело на воздух. В соседней каморке лежат девичьи платья. Так вот, одна из этих степнячек выскочила откуда-то и кинулась к нашему здоровяку – они узнали друг друга. Только вот откликнулся он на другое имя. «Мунку!» – кричала она, не Шима. Потом, как ты помнишь, всё было кончено!

– Но, постой, разве не может быть такого, что у юноши было два имени? Одно Шима, а другое – степное, вот этот самый Мунку? Ведь так бывает, люди иногда берут себе ещё одно имя по каким-то своим надобностям. Может быть, и здесь то же самое?

Во взгляде Наги на мгновение промелькнула надежда, но он тот час покачал головой и промолвил:

– Нет, всё верно. Я видел там же и других людей, которых не встречал уже очень много лет.

Нага коснулся кончиками пальцев своего обрубленного уха.

– Там был тот, кто это сделал, и ещё один из степняков, с которым у меня тоже есть свои счеты. И среди них был настоящий Шима.

Признаться, я совсем запутался в рассказе Наги. Возможно, он вообще говорил не столько со мною, сколько выплёскивал свои переживания. Но во мне уже разыгралось любопытство.

– Нага, – сказал я, – не хочешь ли ты сказать, что не знал, как выглядит подлинный Шима?

Он серьёзно посмотрел на меня.

– Именно так, – кивнул он и горько ухмыльнулся. – Я положился на свою догадливость и удачу, когда украл юношу. Но это оказался не тот, кто был мне нужен. Обычный молодой кочевник с именем Мунку.

– Ты украл юношу? – вскричал я. – Однако мне казалось, что вы друзья!

– Проклятье! Мы сдружились за то время, пока нас мотало по пустыне, а в особенности после того, как с Шимой… ах, чёрт!… с Мунку произошли эти странные изменения и он превратился в гиганта, и мы оказались в этом проклятом походе…

Такие новости ошеломили меня. Как мог я представить себе, что эти двое, бывшие не разлей вода, на самом деле похититель и его жертва? Тем более, если вспомнить, как Нага заботился о юноше, пока тот пребывал в своём полубессознательном состоянии. Я был убежден, что передо мною пример доброй и верной дружбы.

– Так ты пёкся о Мунку не из благих побуждений, но лишь для того, чтобы, так сказать, обеспечить его сохранность? – проговорил я и посмотрел на Нагу, не пытаясь скрыть своей неприязни.

Тот уловил мой взгляд и покачал головой.

– Нет, – коротко ответил он, – может быть так и было поначалу. Но ты не знаешь всего, что нам довелось пережить.

– Так расскажи, за чем же дело стало?

Нага серьёзно поглядел на меня.

– Я расскажу, и знаешь почему, Ган Жун? Потому что мне важно, чтобы ты не думал обо мне, как о последнем негодяе или безумце. Ты называешь меня своим другом, и я воистину таковым являюсь. Слушай же!