Лисий след на снегу

— Что это значит? — Дмитрий непонимающе смотрел на онлайн-карту острова, разлинованную красными и зелеными линиями.

— Вы не сможете сегодня далеко уехать от Рейкьявика, — пояснила Эдда. — На острове свирепствуют метели и бури, а дороги сплошь покрыты ледяной коркой. Из-за непогоды перекрыт участок трассы 1, через который вам нужно проехать, и обе объездные дороги. Мне жаль, но вам придется остаться. — Хозяйка отеля смотрела на Стриженова участливо и печально.

— Мне нужно попасть на перевал, — упрямо покачал головой Стриженов, — нужно отыскать Лису.

— Димитрий, вы не знаете, жива ваша подруга или нет и где ее искать. — Эдда взяла журналиста за локоть. — В бурю вы даже не доберетесь до перевала Эхси. Я уже не говорю о поисках в снегу. Оставайтесь в городе. Не рискуйте собой ради призрачной надежды.

— Безумие какое-то! — разозлился Дмитрий. Он снова взглянул на карту и резко отстранился от Эдды. — Это не остров, а снежная ловушка без выхода. Какой-то немыслимый капкан. У вас же есть внутренние авиалинии? Я могу полететь в район Эхси, так?

Эдда кивнула:

— Можете, но там тоже метели и бури. В такую погоду вам не удастся организовать поиски. А здесь вы, быть может, найдете хотя бы ответы. — Пожилая дама грустно улыбнулась: — Вы вчера сказали, что у вас назначены в городе встречи.

— У меня больше нет времени на поиски ответов! Мне нужно выбраться из Рейкьявика. Нужно на перевал. Вы поймите, она может быть жива! — почти кричал Стриженов.

— Поверьте, я хорошо вас понимаю. — Эдда грустно улыбнулась. — Мой муж, мой покойный муж, был торговцем. Он развозил товары первой необходимости по фермам Исландии. Еще десять-пятнадцать лет назад ферм на острове было гораздо больше, и торговля шла хорошо, но погода постоянно вносила свои коррективы. Мой Август то и дело терялся в снегах, а я ждала его, рассматривая карты, слушая прогнозы погоды и гадая, где в этот раз застала его буря. Знаете, Димитрий, Август делал пометки на картах, отмечал небольшие проселочные дороги, фермы, даже заброшенные, любые постройки, где можно переждать непогоду в случае чего. Он знал, как выжить в снегу, но я все равно каждый раз боялась, что буря отнимет у меня мужа, — она вытерла покрасневшие глаза, — но она оказалась ни при чем. Его забрала болезнь. Рак поджелудочной.

— Мне очень жаль. — Дмитрий отвел глаза. Ему было стыдно перед пожилой дамой за свою эмоциональность, за то, что пробудил в ней болезненные воспоминания. Не глядя на Эдду, он налил кофе, взял круассан, стал торопливо завтракать, стоя перед большим деревянным столом.

Эдда тоже смотрела в сторону, в окно, где за стеклом метались крупные снежные хлопья. Казалось, она размышляет о чем-то своем, очень личном и далеком от проблем Дмитрия. Но прошло около минуты, пожилая дама поймала взгляд журналиста и тихо спросила:

— Вы любите ее?

— Что? — Дмитрий едва не подавился круассаном.

— Вы любите эту женщину, Алису? Думаю, любите, раз приехали на наш остров и ищете ее среди снега и метели. Раз готовы добираться сквозь бурю до места аварии, искать в снегу. Она говорила, вы знакомы много лет. Простите старой женщине любопытство, но почему вы не вместе? — Эдда пристально посмотрела на Дмитрия.

Стриженов молчал некоторое время, но, когда Эдда, не дождавшись ответа, направилась к выходу из столовой, сказал:

— Не знаю. Раньше казалось, есть более важные вещи, чем растить с Алисой детей. Я искал город для себя, делал карьеру, пытался изменить мир, разоблачить преступников, коррупционеров, написать правду обо всем на свете. Мне казалось, я могу сделать, создать что-то важное. И я пытался. Долго. Пока не понял, что воюю с ветряными мельницами, бессмысленно воюю. Без шанса на победу. Но когда я это понял, было поздно возвращать Лису. Она давным-давно вышла замуж, родила троих детей. ТРОИХ, представляете! Слишком много, чтобы все бросить и ехать на край света с первой любовью.

— Разве? — Эдда улыбнулась. — Но сейчас вы оба на краю земли.

Стриженов кивнул хозяйке отеля, одним глотком допил кофе. И, не сказав больше ни слова, вышел из здания. Голос Эдды, ее вопросы еще стучали в висок, но Дмитрий решил не обращать на них внимания. Некогда. До встречи с журналисткой оставалось не больше десяти минут, а Дмитрию еще предстояло найти нужный адрес. Впрочем, навигатор не подвел, и минут через двенадцать журналист припарковал машину на углу улицы Боргартун. Она располагалась в стороне от исторического центра Рейкьявика и олицетворяла экономический центр острова. Здесь не было часовен, церквей, сетевых продуктовых магазинов и сувенирных лавок. Зато по краям улицы возвышались солидные офисные здания из стекла и бетона, а по бокам от них выстроились в ряд офисы местных банков. Пройдя вдоль по улице, Дмитрий заметил на ней несколько жилых домов: невысоких, этажа в четыре, но аккуратных и относительно новых.