Лисьими тропами (СИ)

— Послушай, Такеру, — тащила беднягу за собой, он хоть и не отставал, все равно выглядел как развивающийся за мной следом флаг, — полгода назад у нас в университете проводился конкурс речевок в поддержку нашей команды, помнишь?

Обернулась, впившись в Такеру взглядом. Да даже если бы он не помнил, шансов возразить я ему не оставила. Кивнул. Но, словно перед строгим преподавателем, он еще и добавил:

— Речевку, победившую в конкурсе, вывесили на стенде перед выходом на поле.

— Верно! — Обрадовалась я. — Такеру, кто победил в конкурсе?

И снова я смотрела на него выпытывающе, а Такеру в ужасе потел, потому что не мог ответить мне, по всей видимости. Меня это уже не волновало. Не знаю, что произошло и куда исчезли все записи о Нацуэ, но то были официальные документы. А вот подпись, которую Нацуэ оставила на плакате, убрать было нельзя. И Такеру помнил о конкурсе, а значит!..

Мы завернули в соседний коридор, оставалось пройти его насквозь, и мы окажемся рядом со стендом. Вокруг постоянно ходили студенты, на них я не обращала никакого внимания. Но тот, кто стоял на другом конце коридора, моё внимание невольно привлек.

Глава 4

Все студенты одевались свободно. Понятное дело, что не рванье какое-нибудь или как я сейчас выгляжу, например. Однако все выглядели как студенты или преподаватели. Последние, как правило, носили костюмы и были сильно в возрасте.

Но тот, кого я заметила в другом конце коридора, был молод и одет в костюм. Черный, строгий, по фигуре, с черной атласной рубашкой. На студента он походил в самую последнюю очередь. Но и на преподавателя похож не был. А когда я перестала разглядывать его идеальное телосложение, благодаря которому костюм сидел еще лучше, то стало совсем не по себе.

Его лицо. Мое сердце пропустило удар, а потом бухнуло в ушах, словно набат. Что-то было странное с его лицом. Да, он был азиатом, в этом сомневаться не было смысла, раскосые глаза были большими, выразительными, будто подчеркнуты карандашом художника. Он был другим, выделяясь из толпы, одновременно привлекательным, но и пугающим.

Его хотелось разглядывать повнимательнее.

Густая челка прикрывала лоб, скрыла бы и глаза, будь она чуть длиннее. Парень был по всем параметрам выделяющимся из толпы. На нем бы задерживать взгляды и сворачивать шеи.

Вот только… на него почему-то никто не смотрел.

Прислонившись к стене, он держал руки в карманах брюк, выглядел расслабленно, будто это было его обязанностью, стоять здесь, и он с ней идеально справлялся. Но ничем разительным это место не отличалось, напротив, здесь вообще ничего не было. Даже стенд, к которому я все еще вела Такеру, находился на противоположной от него стороне.

Тем не менее, парня мы должны были пройти. Я шагала уверенно, не в силах отвести взгляд. Но он на меня не смотрел. До определенного момента. Просто, когда на тебя пялятся, невольно обращаешь на это свое внимание.

Вот и мы с Такеру, когда проходили мимо, привлекли к себе внимание. Ладно, я.

И этот парень в черном все-таки взглянул на меня. Это было подобно вспышке. Он будто бы ворвался уверенным вторжением в мое сердце и душу, заглянув своими черными, как ночь, глазами в мои глаза. И все бы ничего, но этот взгляд сначала был незаинтересованный, но потом я заметила едва ли движение его бровей (они все еще под челкой).

Он будто бы чему-то удивился.

— Риса? — Отвлек меня Такеру. — Ты… в порядке?

Я обернулась и взглянула на него: Такеру был, по меньшей мере, обескуражен, по большей — в шоке. Чуть притормозила, отвлеклась ненадолго. Но потом снова вернулась взглядом к парню.

— Да, все хорошо, — заверила я Такеру, продолжая смотреть на парня в черном.

Он тоже смотрел на меня. Наверное, стоило прекратить, но было что-то столь особенное в этом взгляде.

Одновременно волнующее и успокаивающее. Как самый тихий, но темный час глубокой ночью.

Что-то было слишком необычное в нем, это притягивало, волновало, заставляло нервничать одновременно и от страха, и от предвкушения. Что было в нем такого, что отличало от остальных? Да, он хорош собой, но обычно на красавчиков я так откровенно не пялюсь. А тут — взгляд оторвать не могу.

Он тоже смотрел, я его будто бы интересовала. Но, думаю, дело было в том, как я его разглядывала. Хотелось бы мне верить в это чуточку больше, но все же я была почти убеждена, что в его глазах был интерес, а не претензия, мол, «чего уставилась?».

Как бы ни хотелось пялиться дольше, Нацуэ и ее существование меня все же пересилило. Я отвернулась, и мы с Такеру подошли к стенду. В следующее мгновение у меня даже голова закружилась. Это был ее плакат, а самое главное…

— Смотри! — Сжав руку Такеру чуть сильнее, чем нужно было, указала на подпись я. — Это Нацуэ! Нацуэ!

— Хорошо-хорошо, — попытался меня успокоить Такеру. — Вижу, верю.

Я взглянула на парня с такой надеждой, что даже чуть не разревелась от счастья.

— Я ее не придумала, — добавила лишь я. — Она существует. И она пропала.

Такеру снова смотрел на меня словно на умалишенную, но скорей с заботой, как будто я была его родственницей. Что же, приятно, что меня не сдают в психушку.