Лисьими тропами (СИ)

Я подалась к нему ближе и обняла. Шин будто ждал этого, обнял меня в ответ крепко-крепко, я не сдержала слез. Он прав, он настолько прав, что даже немножечко больно. Сейчас. Всё, что у нас есть, это сейчас. Завтра не наступит никогда, потому что новый день это сегодня, а завтра… оно ускользает от нас каждый раз.

Вчера уже не повторится, оно случилось и прошло.

Но сегодня… сейчас… это всё, что у нас есть. И это… прекрасно.

Чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо. Он был так серьезен, что мне становилось не по себе. Как будто в этот миг я разглядела его намерения. Остаться. Как он и обещал мне. Сердце щемило от этого. Но разве я что-то могла с этим поделать?

Шин улыбнулся мне шире.

— А теперь самое интересное, — хитро заметил он.

— Чего? — Не поняла сначала, а потом завизжала, когда он начал раскачивать качели. — Ааа!

Шин так хохотал надо мной, что даже мне стало смешно. И теперь мы раскачивались и хохотали вместе.

— Ну, тише ты! Я же еще жить хочу! — Вопила я, будто всему миру.

— А я, что? Собрался тебя убивать? Не умрешь, гарантирую! Раскачивайся! — Все не сдавался он.

А я все визжала то ли от восторга, то ли от страха. И хохотала. Впрочем, Шин тоже.

— Это, конечно, здорово, что ты уверен, но все равно — ааа! — Это я на то, как мы снова взлетели вверх. — На чем держатся эти качели?!

— На мечтах, — пошутил Шин.

— На чем?! — Заорала я, а он хохотал так громко и звонко, что мне ничего не оставалось, кроме как смеяться вместе с ним. — Ну-ка, повтори! Крепления так себе!

— А ну, раскачивайся! — Не обращал внимания на моё сопротивление Шин, раскачивая качели вновь и вновь.

Признаю, когда первичный ужас (под нами, между прочим, пропасть!) прошел, я перестала так сильно бояться. Качели были не простыми, мы долетали все дальше, приближаясь к радужному водопаду, возвращались, поднимаясь все ближе к золотистым облакам. И, наконец, я привыкла. Перестала все время смотреть вниз, искать спасения. Теперь я смотрела только на небо, а оно было необъятным. Но таким надежным.

— Я поняла, о чем ты, Шин, — мы почти долетели до радужного водопада.

— А ты смелее, чем казалось, — похвалил он, все еще держа меня за талию.

Я повернулась и посмотрела на него, улыбнулась, когда радужный свет скользнул по его лицу, замерцал в его глазах. Удивительно было не это, меня тронуло, что все это время, пока нас окружал такой невообразимо прекрасный сон, Шин смотрел только на меня. Улыбался.

— Это и правда счастье, — призналась я. — Быть здесь. С тобой.

Шин посерьезнел, не в силах оторвать от меня взгляд. Как и я от него. А потом мы влетели на качелях в самый центр радужного водопада. Поскольку это была не вода, нас пронзили разноцветные лучи. Волшебство…

— Вставай, давай! На поезд опоздаешь!

— НЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — Завопила я проснувшись. — НЕЕЕЕЕЕТ!

— Что случилось? — Вернулась мама.

— Какой соооон!

— Ничего, приснится еще, а поезд уйдет! — Посетовала мама и ушла.

Я же рухнула в подушку и заныла. С улыбкой до ушей.

Глава 28

В кампус я возвращалась с гораздо большим энтузиазмом. Обидно, что сон прервался, но… я же скоро увижу Шина. А это заряжает, не то слово! Такеру не писал, а на мои вопросы, мол, «какие новости?» пока не отвечал. Что немного настораживало, конечно, но уровень опасности во мне на минималке, так что — ну, не пишет, так не пишет. Подумаешь? Мало ли. Не хочет.

Я безнадежна.

Прискакала на крыльях любви к себе в комнату, покружила в танце с чемоданом, что-то невнятное попела. В общем — всё. Диагноз: это не лечится. Но разве я могла не радоваться? Разве я могла не кружиться?

Стук в дверь — крутанулась на пятках от радости. Так, как я выгляжу? За исключением того, что мои глаза все больше становятся лисьими — нормально.

Открыла — улыбка на его лице это целый мир.

— Шин, — пропела я его имя.

Он смутился, скрываясь за новой улыбкой, помялся на месте, я же, как полная дура, таращилась на него. Поправочка: полная влюбленная дура.

— Сейчас… еще не время, — заметил Шин. — Но… скоро закат. Мы могли бы взять кофе и…

— С удовольствием, — сияла я, улыбаясь так широко, что аж сводило челюсть.

Шин снова смущенно улыбнулся, спрятал взгляд пару раз, а я всё смотрела и смотрела… ах, да! Надо идти!

Вечерело. Не скажу, что было темно, но облачно. Это немножко разочаровывало. Ведь — как мы будем провожать этот прекрасный день, если облака застилают вид? А, неважно. Главное, Шин рядом…

Взяли кофе в кофейне, Шин позволил выбрать ему на мой вкус, поэтому я взяла ему ореховый латте.

— Не понравилось? — Когда он отпил, поинтересовалась я.

— Эм… — поморщился он.

— Держи миндальный макиато, — поменяла наши стаканчики я. Шин с таким вниманием смотрел на это, словно я показала фокус. — Что? Я свой еще не отпила.

— А я свой отпил, — заметил он.

— И что? Ты же вроде шинигами, а не разносчик чумы, — заметила я. — Или я чего-то не знаю?

Шин спрятал смущенную улыбку за глотком. В этот раз он не сморщился, даже протянул заветное «ммм», закивал.

— Это вкуснее.

— Я запомню.

— Еще раз: как это называется?

— Миндальный макиато, — повторила я.

— Эх, не запомню. Можно же было назвать просто: кофе.