Лисёнок и прочие неприятности бандита (СИ)

— И я согласен… О, — я наконец нашел взглядом бутылки с домашним вином. Тетя Таня молодец, хорошо припрятала. — Это тебе, — протянул полуторалитровую тару. — А это мне, — достал вторую такую же. — Пей. Так разговор пойдет легче. Ну или все закончится поножовщиной, — процедил я сквозь зубы, улыбаясь своему будущему тестю. Сам подумал и сам же обалдел. Я Миху Пупкова тестем назвал… Ой, жесть. Давно я в такой жопе не был. Да никогда не был… тот вечер, когда взял у отца машину покататься и сбил соседскую корову, не считается.

Пупков открутил крышку, сделал большой глоток, за ним второй.

— Сладкое, блин.

— На вот, — я подтолкнул ногой корзину с помидорами. — Что-то тихо там, — мотнул головой на дверь.

— Угу, — согласился Миха. — Так ты действительно муж Ирины?..

— Ага, — ответил я, прилично отпивая из полторашки. Хорошо так винцо пошло, как компотик.

— Зря я тогда от приглашения на свадьбу отказался, — он хмыкнул со смешком. — Сейчас бы все было проще.

— В разы, — я пока придерживался позиции всех мозгоправов — поддакивать и кивать.

— И что прямо женаты?

— Женаты.

Миха матюкнулся, хлебнул винца и, оттерев помидорину о дорогие брюки, закинул ее в рот.

— А ведь Ира не сказала….

— Ну… — я сочувственно вскинул брови и почмокал губами. Та еще Годзилла…

— А то, что она про Алису выдала?..

— Брехня.

— Та-а-ак… — на лице Пупкова отразилась мыслительная деятельность, и судя по тому, как на лбу залегали морщины, мозговая активность не в мою пользу.

— Спокойно! — рявкнул я, опережая бурю. — У нас все серьезно!

— У кого у нас? — уточнил Миха, сощурив глаза.

М-да, а ведь и правда надо уточнять.

— У меня и у твоей дочери.

Ой, зря я выбрал такую формулировку, надо было назвать блондинистую просто Алисой.

— Ты издеваешься что ли?! У тебя жена!..

— Ага, твоя любовница, — поправил я, чтоб Миха тоже поучаствовал в этой жопе полноценно.

— Так я же не знал! А ты знал! Знал, что она моя дочь! Единственная! Ты же за нее сесть можешь!

— Чего?!

— Ах, да, она уже взрослая, — пробормотал Миха, зло зыркая на меня. — А я бы написал заяву, уж поверь.

— Да я сам бы на себя написал, если бы был чудилой и спал с малолетками.

— Так ты с ней уже спал?! — заорал Пупков.

Ну, звездец, я идиот! Клинический. Ну кто в таких выражениях рассказывает подробности личной жизни отцу девушки, с которой у тебя был секс?! Только идиоты. Бессмертные идиоты… — поправил я себя, когда Пупков оставил бутылку на тумбе и бросился на меня.

— Миша! — я пытался как-то охладить пыл товарища. Скорее всего, бывшего товарища… но его было не остановить.

Миха больше не Пупок, как его называли в узком кругу. Теперь он Миха — ветряная мельница. Его руки только и мелькали перед лицом, пару раз достигая своей цели.

— Ну, а теперь моя очередь, — сказал я, нанося один точный удар. Соперник сделал пару шагов назад, держась за челюсть и плюхнулся на диван мешком с картошкой.

— Да ты же старый для нее! — выдал он из положения полулежа.

— Одиннадцать лет, некритичная

разница.

— Но она же моя дочь!

— Все женщины чьи-то дочери, —выдал я умную мысль.

— Ты женат!

— Тут мне нечем бить. Но могу сказать, — я присел на прежнее место, взял в руки бутылку вина. — Нам нужно что-то покрепче…

— Согласен, — Миха пытался принять вертикальное положение.

— Пять сек, — я вернулся к стеллажу, где хранились закрутки. — Мы не живем с Ирой два года, так что, женат я формально, — перебирал тары. — Кильку будешь? — нашел несколько банок консервы.

— Буду и водки.

— Водки нет, есть самогон.

— Давай.

Пока я накрывал незамысловатый стол из кильки в томате, свежих помидоров, соленых огурцов и самогона, рассказывал, как мы незаметно друг для друга стали с Ирой жить в разных местах.

— Кстати, выходит гадко, но ты записан у нее как Мешочек. Это от Миши?

— Надеюсь, что так.

— Будем? — я протянул Михе бутылку.

— Что прям из горла?

— Ну выходить мне туда еще не хочется, — признался я.

— И мне, — он сделал глоток, схватил пальцами из банки кильку и сразу ее в рот.

— Ну как? — поинтересовался я, поморщившись. Точно ведь дрянь. Самогон теплый, от кильки изжога будет.

— Во! — Пупков выдал мне большой палец.

— Проверим, — я только пил в другой последовательности. Вначале кильку захомячил, а потом уже ее запил. — А правда ничего…

— Пойдет, в молодости и не такое жрали и пили…

— Ну-ну, я еще молод, — возразил я.

— Молод… козел ты, Дуб… — я не стал отрицать. — Я ж Алиску люблю больше жизни. И мать ее любил до дурняка. По-настоящему, — он схватился за грудь. — До сих пор не понимаю, что она во мне нашла. Ну я же… и Рита. Мне все мужики завидовали. Лисенок в нее пошла. Слава богу, — Пупков поплевал через левое плево. — Девочка моя… А тут… — он махнул на меня рукой. — Не так я себе представлял ее будущее… ой не так…

— Слушай, ну обидно, Миш. Чем я плох-то? Ну если забыть про жену. Да я на развод опять подал.

— Ничего ты не понимаешь… Вот будет у тебя своя дочь, я тогда на тебя посмотрю…

— Твоя внучка? — уточнила веселая и отчаянная часть меня.

— Да я!.. — заорал Пупков.

— Пей! — я сунул ему под нос самогон. — Давай-давай, еще пей. И я потом выпью.