Лисёнок по имени Серёжка (СИ)

Запуская пальцы в серебристые кудри на затылке Сергея, Ольга прильнула всем телом, обожгла теплом даже сквозь куртку. И отчаянно впилась в приоткрытые в ожидании губы мужчины своими, вкладывая в поцелуй все два года сомнений, мечтаний, фантазий и стыдных снов. Умирая от волнения, не до конца веря в происходящее и все-таки каждой клеточкой тела наслаждаясь этой внезапной близостью. Кольцо сильных рук сомкнулось на талии, удерживая тело в вертикальном положении, и это было весьма кстати, потому что ноги подкашивались. Поцелуй плавно перерастал в какую-то вакханалию, из которой уже напрашивался только один логичный исход: «по тяжелой», как говорила одногруппница Ольги, и это осознание заставляло еще сильнее прижиматься к мужчине, жадно ласкать плечи и спину, все еще обтянутые курткой, скользить стремительно наглеющими пальцами вдоль позвоночника — точно вдоль лисьего хребта — и заливаться краской оттого, что все это она себе уже позволяла, ну, кроме поцелуя, естественно… ох!

Звонок телефона в этой ситуации прозвучал особенно гадко. Разорвав поцелуй, но не отстраняясь, Сергей Алексеевич дал девушке возможность выбора дальнейших действий.

Маленькая обветренная ладонь Ольги горячо коснулась его щеки.

— Не будешь отвечать? — выдохнул он, обжигая дыханием ухо и висок девушки.

— Не сейчас, — Ольга облизнула раскрасневшиеся губы и умоляюще посмотрела в голубые глаза гостя. Привстав на цыпочки, потерлась щекой о его лицо, словно кошка.

— Я понял, — на секунду разжав объятия, Чернобурцев избавился от куртки, успев в рекордно короткое время не просто снять, а еще аккуратно расправить рукава и повесить одежду на вешалку за Ольгиной спиной. Скинуть уличную обувь. И снова прижать к себе податливое тело, а потом и вовсе — подхватить на руки и удивиться тому, какое же оно все-таки маленькое и легкое.

Протискиваясь с девушкой на руках в комнатную дверь, мужчина как-то умудрился закрыть ее за собой, оставив собак в коридоре. Рокки и Ренар даже не пикнули, хотя обычно сразу же поднимали шум, оставшись одни без своего человека. А тут словно поняли, что хозяйке ничто не угрожает в обществе этого второго двуногого, который странный такой — то человек, то — лис, ну, никак определиться не может!

Вместе с собаками по ту сторону двери спальни осталась и педантичность. Одежда в беспорядке оставалась валяться там, где была снята, и никого это не смущало. Кожа горела под пальцами и губами, воздух сделался жарок и густ, его не хватало, и сердца стучали как бешеные, будто вознамерившись пробить путь друг навстречу другу.

Выгнувшаяся на шерстяном покрывале девушка вздрагивала от поцелуев в шею, от влажных губ и пальцев, уверенно ласкающих соски, от щекотных прикосновений к животу. Пальчики ее путались в густых волнистых волосах мужчины, изредка переползая с затылка на плечи и спину. Тело требовало немедленного продолжения, полного контакта и единения, нежного ли, грубого ли — все равно, только бы скорее уже! И Ольгины колени, требовательно скользнувшие по бокам Сергея, намекали на это совершенно недвусмысленно. Приласкав кончиками длинных пальцев припухшие нежные складочки, и насладившись реакцией — полностью расфокусированным взглядом и отчаянным стоном — мужчина вошел, заполняя собой жаркую и влажную женскую плоть, тут же туго сжавшуюся вокруг. Короткие ноготки рефлекторно впились ему в спину, но не больно, а, скорее, дразняще заявляя: «прямо здесь и сейчас этот самец — мой! Мой!!!» Ничего против Сергей не имел. Для обострившегося обоняния оборотня запах жаждущей самочки был настолько ярок, что обжигал ноздри. Такое не изобразишь, не сыграешь, и это просто сводило немолодого мужчину с ума. Он готов был принадлежать ей без остатка, в любом из двух своих тел: выбивать ли стоны наслаждения из зацелованных губ или топорщить мех и тихо фыркать под гладящей рукой в образе зверя — все равно. И голени девушки, сплетенные на пояснице любовника, и пробегающие по ее телу судороги окончательно утверждали эту древнюю как мир истину.

— Се… серёнь… — Оля вытянулась, запрокидывая голову и подаваясь дрожащими бедрами навстречу, и мужчина, быстро накрыв ее губы своими, в несколько сильных глубоких толчков довел ее до финала. Девушка билась под ним, но Сергей, опасаясь потревожить зверье, заглушал ее стоны поцелуем и продолжал двигаться в пульсирующей плоти до тех пор, пока собственный пик не скрутил тело сладкой судорогой. И это тоже оказалось непривычно ярко, до цветных вспышек под зажмуренными веками.

Оля тихо посапывала в районе щеки, щекоча ресницами шею, а ее ладошка наглаживала шрамы на боку: один совсем старый и побелевший, второй — розовый и свежий. Была в этом особенная близость. Может, причастность к самой страшной тайне лиса-оборотня? Или какая-то уж совсем запредельная нежность? Мужчина осторожно запустил руку под коротко стриженный затылок девушки, поудобнее пристраивая ее голову себе на плечо.

— А цветов я… потом куплю… — ни к кому не обращаясь, шепнул Сергей Алексеевич в потолок.

* * *