Лиска

Она понимала, что он умирает, и вся ее ведьмовская сила не в силах ему помочь. Она склонилась ниже и прижалась щекой к его щеке, впитывая тепло. Последнее его тепло.

– Я люблю тебя, Старый Лис… – прошептала она ему в ухо.

– Ду… Души…ца…

– Она мертва… мара ее убила…

– … сказа…ла мне…

– Что она тебе сказала? Что?

– … что… я… умру… сего…дня… обидел… тебя… прос…ти… я… тебя… л…

– Радим?

Кровь перестала выливаться.

– Старый Лис!

Жар его щеки все еще согревал ее, промокшую от собственного ведьмовства, но она понимала, что это ненадолго.

– Нет! Нет! Старый Лис, нет!

– Василиса… он мертв, – услышала она голос Василя.

– Нет! Нет! Он только мой! Он мой Старый Лис! Я… он не может! Я… я тебя не отпускаю, слышишь? – она вцепилась в плечи бездыханного Радима и хорошенько его встряхнула. – Я запрещаю тебе умирать, понятно? Ты… ты должен жить… Живи!!!

И она разрыдалась, упав ему на грудь. Он не дышал, и от этого в ее собственной груди разливалось бешенство. Она хотела, чтобы каждая из мар, что были здесь – умерла. Умерла и дала Радиму часть своей жизни. Они все должны погибнуть, все мары.

А Старый Лис должен жить.

Должен. Жить.

Должен.

Она не знала, что было дальше, и сколько прошло времени. Она рыдала и рыдала, не успокаиваясь и чувствуя на своем плече теплую ладонь Василя.

А потом, кажется, провалилась в беспамятство.

Когда она очнулась, мар не было. Людей вокруг тоже. И тело Радима куда-то исчезло. Рядом с ней сидел Василь.

– Чт… они ушли? – сев на траве, спросила его Лиска.

Василь покачал головой.

– Если ты про мар, то их разорвало. Всех до единой, – глядя на нее, как на диковинку, сказал он. – Это ты сделала. От тебя такое сияние исходило… все видели.

– Разорвало?

– Да… Прости, Василиса, но я советую тебе уйти. Все тебе благодарны, но твоя сила… тебе не место здесь. Ты спасла нас всех, но, боюсь, благодарности, кроме меня, тебе никто не принесет. Боятся. Никто и не думал, что ты ведьма.

А ее здесь больше ничего и не держит. Вспомнив, как жизнь Радима утекла сквозь ее пальцы, Лиска снова почувствовала, как подступают слезы.

– Где он? Где Радим? Я хочу его похоронить… И Душицу… а потом уйду… так и скажи им всем.

Василь посмотрел на нее совсем уж странно.

– Он здесь… только… – он кивнул головой куда-то в сторону. – Теперь он… я не знаю, что произошло.

Она повернула голову. Неподалеку, сложив пушистый хвост вокруг тела, сидел лис. На его боку и шее зияли старые, давно заросшие, шрамы.

– Почему ты его так называла? – спросил он. – Старый Лис… посмотри, ты видишь белые волоски? Он действительно старый…

– Радим? – недоверчиво спросила у лиса она.

Тот, будто только сейчас заметив, что она проснулась, медленно подошел к ней и боднул ее головой.

– Ты… Ты действительно Радим? Как я это сделала?

– Ты хотела, чтобы он жил. И он жив. Да, Нелюдим?

Лис сердито мотнул головой, и она поняла, что разум у животного остался человеческим.

Как она это сделала?

– Вам надо уходить. – повторил Василь. – Ты оказалась слишком сильной ведьмой, Василиса. Боюсь, деревенские не смогут доверять тебе так же, как Душице. Да и не место тебе здесь. В город надо. Такие сильные, как ты, они Князю служить должны.

В его голосе слышалась горечь. И Лиска понимала, почему. Кажется, она сама того не желая, разбила его последние мечты об их общем браке.

– Спасибо тебе за все, Василь. Прости, что так вышло, – протянув руку, она погладила лиса по голове. Тот сощурился от удовольствия.

А потом они пошли в избу Душицы. Хоронить. А потом она собрала вещи и ушла.

В город. В другой город. И еще один.

Но никто из встретившихся ей колдунов и ведьм не мог помочь ей расколдовать Радима, застрявшего в лисьем теле. Никто не мог понять, как она его воскресила.

Шли годы, и она почти смирилась со всем этим. Радим тоже, кажется, привык быть просто старым лисом.

Она часто думала о том, что ее мечта сбылась. Она хотела быть с ним всегда. И она была.

Но только это не принесло ей счастья.

Ко всему прочему, у нее была еще одна проблема.

Все ее дороги так или иначе вели в Тихую Падь.

Часть вторая. Выбор

Солнце уже коснулось горизонта, когда она увидела деревенский частокол. Старый, изъеденный ветрами, его так и не сменили со времен ее ухода.

– Как ты думаешь, Безымянка вернулась в свои берега? Или теперь там репу сажают? – спросила она у Радима, чье укоризненное фырканье из-под юбки, казалось, слышно было за версту.

Лис не ответил. Только нос показал из-под подола.

– Родные места, – продолжила она. – Может, и бабка твоя еще жива. Ведь ее мары тогда не убили, да?

Радим высунул морду целиком. Даже фыркать перестал, неотрывно глядя на ворота.

– Ладно. Давай на ночь глядя ничего решать не будем. Пойдем, посмотрим, что от нашей полянки осталось? Все-таки восемь лет прошло.

Лис шумно вздохнул и вылез наружу полностью. Она была даже рада этому: спотыкаться о пушистое тельце – то еще удовольствие.

Он поднял голову и посмотрел на нее своими ярко-зелеными глазами. А потом мотнул головой и сошел с дороги. Туда, в лес, где их ждала встреча с прошлым.

Она пошла следом.