Лист на холсте, или Улиточьи рожки

— В таком случае, давайте подведём итог тому, что мы уже знаем, — сказал Шарль. — Винченцо Анджерри неоднократно предпринимал попытки насилия в отношении моих сотрудниц. Каждый раз он претерпевал наказание, но ни одно из них не заставило его пересмотреть свой образ жизни. Когда он возвращался сюда, то всякий раз бывал предупреждён, что — до первой проблемы. И никогда это его не останавливало. Однако в последний раз он вдруг решил создавать проблемы другим путём — помогать в продаже на сторону наших рабочих материалов. Даже и представить не могу, для чего это ему понадобилось, но если он останется в моём ведении — наказание будет суровым, и обратно я его больше не приму.

— Хорошо, а если он перейдёт в моё ведение? — Мауро ди Мариано вновь был противно вкрадчив.

— Вам нужен ненадёжный священник, который, к тому же, запятнан грязными историями с женщинами? — спросил кардинал.

— Это ещё нужно доказать. Мы будем настаивать на том, что это клевета.

— А как вам обвинение в убийстве? — спросил Шарль.

Воцарилась тишина.

И даже Мауро ди Мариано не нашёл с ходу, что ответить.

Правда, он скоро собрался с силами и нашёл слова.

— Я не верю. В женщин ещё можно поверить, зная его. Вечно на каждую юбку голову заворачивает. Но в убийство я не поверю.

— Положим, полной уверенности и у меня нет, — пожал плечами Шарль. — Но если история попадёт в прессу, уже будет не очень важно, что там было на самом деле.

— Как же история попадёт в прессу? — усмехнулся господин Мариано. — Если мы даже сейчас беседуем узким кругом за закрытыми дверями!

- Мой брат владеет телеканалом NS26 и парочкой новостных сайтов, — подключилась Элоиза. — Он будет рад такой сенсации.

— Вашего брата здесь нет.

— Но я знаю обстоятельства дела и расскажу ему, — улыбнулась Элоиза.

— Вы? А почему вы? Вы знаете, кого он убил? — господин Мариано как будто задумался.

— Я предполагаю. Я знаю о факте странной смерти и о связи жертвы вот с ним.

— Эй, вы чего болтаете? — Анджерри понял, что разговор пошёл куда-то не туда и решил подключиться.

— Вы помните Нору Феретти? — спросила Элоиза, глядя на него в упор.

И давила, давила на него, заставляя вспомнить.

— Кого? — забеспокоился он. — Нору? Не знаю я никакой Норы! Кто такая эта Нора? Ой… — с каждой фразой с него слетала вся его бравада, а под конец он вытаращился на неё, как будто вправду перед ним стоял кто-то страшный и спрашивал за грехи.

Видимо, вспомнил.

— Я правильно понимаю, что вы вспомнили? — тихо и грозно спросила Элоиза.

— Но… но… откуда вы знаете? — еле слышно прошептал он. — Я никогда, никому не говорил о ней!

— Я её сестра, — Элоиза выдохнула и расслабилась.

Это ещё не признание, конечно, но уже что-то.

— О чём это она? — грозно спросил Мауро ди Мариано, глядя на Анджерри.

Винченцо втянул голову в плечи.

- Это было давно, и вообще, кому какое дело до той истории!

— Рассказывай, Винченцо, — сурово сказал Шарль. — Лучше — нам сейчас, чем потом полиции. Хотя одно другого не исключает.

— Не надо полицию, меня не за что в полицию! — забормотал Анджерри.

— Это уже не тебе судить, — произнес Шарль.

Элоиза мысленно и очень жёстко приказала Анджерри говорить.