Лист на ветру

— Эй, — сказал он, задыхаясь от спешки. — Я попал в аварию. Мне нужна помощь. Может, вы сообщите об этом по телефону?

Она ничего не ответила. Бросила корзину с куриным кормом, и со всех ног кинулась за угол дома.

Он раздраженно вздохнул.

Ну, может, она убежала, чтобы привести своего мужа. Правда, он не заметил никаких признаков транспортного средства, здесь не было даже трактора, но, возможно, человек просто…

Человек был высок, тощ, бородат и гнилозуб. Одет он был в грязную рубаху и мешковатые короткие штаны, которые открывали его волосатые ноги и босые ступни — и в сопровождении двух других мужчин, в таких же смехотворных одеждах.

Джерри мгновенно уяснил, какого рода выражение было написано на их лицах, и смеяться ему расхотелось.

— Эй, приятель, нет проблем, — сказал он, отступая и разводя руками. — Я уже ухожу, не так ли?

Они медленно приближались, и даже слегка разошлись, чтобы его окружить.

Ни они, ни их внешний вид не понравились ему с первого взгляда, и еще меньше понравились со второго.

Выглядели они очень голодными, и смотрели на него оценивающе, с хищноватым блеском в глазах.

Один из них что-то ему сказал, видно, спросил о чем-то, но дремучий нортумбрийский акцент был так груб, что он сумел разобрать одно только слово.

Это слово было «кто» и он поспешил вытащить свои жетоны с шеи, из-под блузона, и помахал перед ними красными и зелеными дисками.

Один из мужчин улыбнулся, и как-то нехорошо.

— Слушайте, — сказал он, все еще настаивая. — Я вовсе не собирался…

Главарь протянул к нему мозолистую руку, и взял Джерри за плечо. Он дернулся было назад, но человек, вместо того, чтобы его отпустить, с маху ударил его кулаком в живот.

Он почувствовал, что рот у него то открывается, то закрывается, как у рыбы на берегу, но воздух из легких так и не выходил наружу…

Он яростно завертелся, и уж тогда они все на него навалились.

Они кричали друг на друга, и он не понимал ни слова, но намерения их были так же ясны, как и то, что нос торчит у него на лице, а не растет из задницы.

С первого же удара он приземлился.

Не прошло и двух минут, как он был эффективно взбит в пудинг, карманы были выпотрошены, а сам он лишен своей куртки и жетонов; его, как лягушку, подхватив с четырех сторон за руки и за ноги, вышвырнули на дорогу, и он тяжело покатился вниз по крутому скалистому склону.

Он летел кубарем, подпрыгивая от одной кочки к другой, пока не успел выбросить руку, и ухватиться за чахлый терновый куст.

Зацепился за колючки и остановился, лежа лицом в зарослях вереска, тяжело дыша и думая, что нелепо было прибегать к изображению «Долли» прежде, чем они успели договориться.

Они как будто увидели перед собой Волшебника из Страны Оз, и он начинал чувствовать себя жутко, совсем как девчонка в этом фильме — возможно, из-за очевидного сходства нортумбрийцев со всеми этими Чучелами и Львами.

«По крайней мере, чертов Лев говорил по-английски» — пробормотал он, садясь.

— Иисус, а теперь-то что?

Ему пришло в голову, что теперь самое время перестать проклинать — и начинать молиться.

Глава 3

Лондон, два года спустя

От работы до дома оставалось идти не больше, чем пять минут. Как раз вовремя, чтобы застать обезумевшего от радости Роджера, бегущего к ней через всю комнату с воплем «Мамочка!» — и притвориться, что не может устоять на ногах от его наскоков, и даже не очень-то притвориться; ведь он уже становился большим. Как раз вовремя, чтобы воззвать к собственной маме, услышать ее приглушенный ответ из кухни, с надеждой принюхаться к доносившемуся оттуда утешительному запаху чая, и поймать в воздухе дразнящий аромат консервированных сардин, от которых у нее рот наполнялся слюной — редкое нынче удовольствие.

Как раз вовремя, чтобы присесть — казалось, в первый раз за день — и снять туфли на высоком каблуке, и расслабиться, с наслаждением ополоснув ноги, и представляя, что это морская вода во время прилива. Тут она с тревогой заметила дырочку на пятке чулка. Ее последняя пара, и вот — туда же…

Она как раз снимала подвязку, размышляя, не стоит ли ей начинать пользоваться искусственным загаром для ног — как Мэйзи, тщательно вырисовывая карандашом для бровей шов сзади, на каждой ноге — когда раздался стук в дверь.

— Миссис МакКензи?

Человек, стоявший в дверях материнской квартиры, был высок, и хотя в полумраке прихожей маячил только его темный силуэт, она почему-то сразу поняла, что это военный.

— Да? Она не смогла удержать скачка сердца, от ужаса стиснуло желудок.

Она отчаянно пыталась заглушить его слова, пыталась все отрицать, надежда то вспыхивала, то гасла, как будто она все время чиркала отсыревшей спичкой.

Ошибка. Это должно быть ошибкой. Он не убит, он каким-то образом потерялся, пропал без вести, быть может, в плену, и теперь они его нашли… Потом она увидела в руке у офицера маленькую коробочку — и ноги у нее подкосились.

В глазах, по краям, что-то засверкало, и только лицо незнакомца смутно плавало над ней, расплывчатое и озабоченное.