Лист ожиданий

ОН(уже по телефону). Привет, старик! У меня племянник в Москве попал в непонятку. (Пауза.) Тригорин. Олег Тригорин. (Пауза.) Да, да, того Тригорина… (Пауза.) Чего не признавался в родственных связях? Не время, товарищ. (Пауза.) Следователь Паршивцев. Да нет, серьезно, такая фамилия. Бауманская прокуратура. (Пауза.) Да, хотят пацану лапти сплести. (пауза.) Не берут… (Молчит.) Цена вопроса? (Пауза.) Годится, но чтоб совсем отстали. Береженого Бог бережет, а не береженого — конвой стережет. (Пауза.) Нет, Коля, стараться надо дома с женой, а мне нужно закрытое дело. Раз пар со рта выпустил, значит, уплачу. (Пауза.) Словами гуляешь, это ты — генерал-лейтенант, а я — просто лейтенант… Запаса. Все. По твоему вопросу через неделю все решится. Жду звонка. Целую. (Закуривает.)

ОНА. Костя, какие лапти?

ОН. Вера, я тут услышал про отца… А как же твоя анкета? «Я и мои ближайшие родственники под судом не состояли»?

ОНА. Время прошло, с папы судимость сняли, и я писала: «никто из родственников судимости не имеет». Наверное, те, кому положено, знали эту историю, но никогда о ней не напоминали. Так что такое лапти?

ОН. Решетка.

ОНА. А пар со рта?

ОН. В девятом классе у меня мама нашла нож. Настоящий. И сразу, с криком, отцу его отнесла. Зовут меня, думаю — прибьют. Отец сидит, рассматривает нож, и спокойно так спрашивает: «А ты им ударишь?» Я говорю: «Не знаю. Если кто-то нападет — может быть». Отец протягивает его мне и говорит: «Если ударишь — носи, а если не уверен — то не надо, потому что ударят тебя». Я это запомнил на всю жизнь. Поэтому перед тем, как что-то говорить… (Прерывая его фразу, раздается звонок мобильного.)

ОН. Да! Вопросов нет. (Пауза.) Чтобы нас любили за красивые глаза, их нужно, как минимум, иметь. Да. (Пауза.) Витя сегодня же привезет деньги. (Молчит, слушает.) Тригорин? Семьдесят третьего года рождения? (Пауза.) Ты не путай теплое с мягким… Много будешь знать, не дадут состариться. (Пауза.) Смотрящий сказал? (Пауза.) Понял. Только не строй из себя горба в авторитете. (Пауза.) Все. Спасибо. Когда на юг? (Пауза.) До встречи в эфире. (Кладет трубку. Вере.) Извини, мне нужно еще раз выйти. Съешь хоть что-нибудь. (Выходит из номера.)

Вера включает телевизор, звучит песня Шевчука:

… Боже, сколько дней я иду, но не сделал и шаг.
Боже! Сколько дней я ищу то, что вечно со мной.
Сколько лет я жую вместо хлеба сырую любовь!
Сколько жизней плюет мне в висок вороненым стволом
Долгожданная кровь!
Желтые фары у соседних ворот,
Люди, наручники, порванный рот,
Сколько раз, покатившись, моя голова
с переполненной плахи летела туда
где Родина!
Еду я на Родину!
Пусть кричат — уродина!
А она нам нравится
Хоть и не красавица,
К сволочи доверчива…

Пока звучит песня, Вера наливает в стакан водку, выпивает, ест персик. Закуривает. В этот момент звонит ее мобильный. Вера вскакивает, выключает телевизор.

ОНА. Да, да, это я! (пауза.) Позвонили, сказали, что оставят на подписке? Я уже знаю. (Пауза.) Откуда? От Борис Николаевича. (пауза.) Нет, Ельцина. (Пауза.) Меня твои догадки сейчас не интересуют. Как, впрочем, и ревность. (пауза) Это все не по телефону. Приеду — расскажу. (Пауза.) Ничего никому не обещай. Ребята вышли наверх, вроде, все должно решиться. (Пауза.) Ничего, рассчитаемся… Начнешь же ты когда-нибудь руководить. Все. (пауза.) Еще раз говорю: сюда звонить неудобно! Я сама тебе перезвоню.

Кладет трубку. Заходит Костя.

ОН. Есть две новости.

ОНА(голосом, срывающимся от волнения, пытается пошутить). Начни с хорошей.

ОН. Так они обе плохие. Дело закроют. Но, во-первых, он должен тикать из Москвы. Все равно куда, не меньше, чем на пару лет. Во-вторых, ты ошибаешься. Он не просто влип, как благородный мальчик, за компанию с другом, а уже давно на учете как член устойчивой преступной группировки — это по-протокольному.

ОНА. Нет, это не правда.