Листая страницы. Жизнь и творчество композиторов Корепановых

«Литературой сейчас не занимаюсь. Только музыкой. Недавно написал вальс для оркестра. А вчера его исполнили. Как я радовался! Я ожидал, что опять что-нибудь не получится, однако, получилось так замечательно, что, не хвастая, могу этим похвалиться. Тем более, что я не знал хорошенько оркестр, не имел под рукой никакого муз. инструмента, который бы мог мне помочь в записи, благодаря чему мне пришлось писать прямо из головы. Если бы вы увидели меня в тот момент, когда я писал, вы или бы расхохотались, или же испугались за меня. Представляете: вокруг стола (с нотной бумагой) пляшет человек который что-то свистит, мурлычет, выкрикивает, ерошит волосы, курит, курит, курит, затем наносит на бумагу кляксы и снова начинает сначала. Ему, бедному, приходится туго: одну мелодию он поёт в уме, другую насвистывает, а третью воображает, и все это в одно и то же время. Ха, ха…» (письмо от 21.01.1945 года).

И – более позднее письмо:

«По вечерам занимаюсь музыкой, овладеваю техникой письма для оркестра. Не так давно написал большой вальс, которому мой друг дал шикарное название: „Мечты красавицы“. Вальс получился на славу и пользуется большим успехом у слушателей и танцоров, что объясняется его красивой мелодией и удачной оркестровкой. Каждый день приходится выслушивать по нескольку комплиментов от разных лиц и, что для меня ещё приятнее (а я люблю комплименты), мне уже несколько раз приходилось слышать в самых неожиданных местах от совершенно незнакомых людей этот самый вальс! Поют, черти, насвистывают! Это для меня – лучше всяких комплиментов. Значит, моё произведение дошло до слушателя, понято им, оценено, пользуется популярностью. Что может быть лучше этого? Или: „За ваш вальс я не знаю, что готов отдать!“ „Нет, это просто замечательно!“ Музыканты меня предупреждают, чтобы я никому больше не давал этот вальс, ибо хотят, чтобы он был только у них, чтоб только они имели возможность исполнять его. Недавно я слышал, как какой-то незнакомый баянист исполнял его на баяне перед группой солдат! Впрочем, довольно хвастовства. Сейчас я кончаю второй вальс. Думаю, что будет он ничуть не хуже первого. Хочу написать побольше вальсов, фокстротов и танго. А потом, в один прекрасный вечер, взойдя с танцплощадки на эстраду, к музыкантам, скажу: „Сегодня – вечер моих произведений!“ И целый вечер, до двух часов ночи, — танцы под мою музыку! Ха-ха. Весело» (письмо от 30.05.1945 года).

Но, как и многих его сослуживцев, угнетало его одно: на западе шли ожесточённые бои, а он сидел в глубоком тылу, на Дальнем Востоке.