Листея

Киев прекрасен неповторимым антикварным великолепием, древние храмы стремились своими шпилями к небу то тут, то там монументально возвышая православную идею. В этих маленьких домиках собралась россыпь художественных стилей, начиная Готическим и Барокко, заканчивая модернизмом 20 столетия. Все элементы создавали чудную картину незапамятных времен, доживших к сей минуте.

– Валь, если зацепишь ту девушку, с меня сотка.

– Всего сотка?

– Хорошо, забились на полтиннике.

А как невероятен женский пол! Украинские девушки, женщины, обладают чудной, ослепляющей красотой, что очаровывает с одного только взгляда. Искренняя улыбка, сверкающие зенки, длинные шевелюры, они выходят за рамки представлений даже бывалого романтического поэта. Истинный самородок славянского народа.

– Так куда мы идем?

– Не душни, Валя, – вздохнул Василий, – считай у нас прогулка с сюрпризом в конце.

– А конец когда?

– Если я правильно все подслушал, в два часа дня.

Вытянув из длинного осеннего плаща круглые часы на серебряной цепочке и с звонким писком открыв их, Валерьян прискорбно обнаружил, что его тоскливому ожиданию осталось пробежать еще много кругов на циферблате.

– Нужно подъехать на такси, – изрек парень маша рукой проезжающей мимо шестерке, – остановитесь пожалуйста!, – машина с неприятным скрипом затормозила, поддев металлическую ручку и открыв старые двери, парочка вошла внутрь.

– День добрый.

– Вам куда, молодые люди?

– Ресторан ”Взгляд с Экрана”, – внутри парни увидели мужчину в возрасте, с острым козырьком на голове, небрежной трехдневной щетиной, и с ярко-коричневой кожаной курткой, закрывающей формальный костюм.

– 5 минут и вы уже тут!, – таксист, что от силы имел в словарном запасе несколько десятков поговорок и сотню дедовских анекдотов, ловким движением привел железную махину в действие, та угрюмо тарахтела, но все же соизволила сдвинуться с места.

* * *

– Вот парни, я считаю – месяцы названы неправильно, – вдруг прервал нависшую тишину водитель.

– Так-с, такого я от таксистов еще не слышал, – заинтересовался Вася, наклонившись ближе и положа руку на кожаную спинку стула.

– Ну посудите сами, что может означать “Сентябрь”? Правильно, ничего. Лично я считаю, что название месяца должно описывать состояние происходящего в нем. Вместо “Сентября” - “Ветродуй”. Вместо “Декабря” – “Первоснег”.

– А в этом есть смысл!, – вскочил Трубецкий, – действительно, вы должны обязательно запатентовать эту идею!

– Так и знал, что меня должен был кто-то понять!, – воодушевленно пропел шофер.

– Нахер август! Пусть будет “Сонцеспад”!, – изрек панк.

* * *

– Вот и оно!, – Вася остановился у приличного вида кафе, от которого несло ароматом бодрящего напитка, – ну что ж, нам сюда, – он распахнул двери, оставив огненно красные красоты осени по ту сторону.

Деревянный антураж заведения, с расписными потолками, напоминающие теплый, летний закат, среди алых туч, и аккуратными, но чудовищно удобными стульями и столами, создающий атмосферу обеда в хвойном лесу, где природный хаос объединяется с шедевром архитектурного построения. Аки радуга в небе, огромные холсты с абстрактными рисунками, которые экспериментировали с формами и содержанием, поражая воображение своей броской причудливостью и завораживая одним только видом, заставляя отвлечься от трапезы в четных попытках разгадать задум художника.

– А вот вместо июля – “Сонцестой”, – Вася закинул ногу на ногу, со вкусом попивая черный кофе.

– Я понимаю твое желание хорошо провести время, но чую, что мы тут не просто так. Разве нет?

– Вот скажи мне, Валя, который час?

– 13:56.

– А что я говорил раньше?

– Ждать двух дня.

– И-м-е-н-н-о.

– Дамы вперед, моя дорогая!, – манерный голос разнесся в зале.

– Вот и они, – заключил Василий. Из-за угла выглянула Надежда в компании молодого человека лет 22, всем видом он излучал свою неотразимость. Он – тот самый человек, у которого всегда идеально завязаны шнурки, он тот с которого Да-Винчи списывал Иисуса Христа для своей тайной вечери, главный герой древнегреческих мифов, романтических песен и телевизионных мелодрам – Александр Голобородько, для своих Шурик. Волосы достаточно длинные, чтобы придать каплю женственности, но не закрывать взор. Улыбка – достаточно натянута чтобы добавить непринужденности, при этом не создать напряжение. Костюм? А хотя лучше бы он ходил без него, ведь под одеждой прятался самый настоящий “Давид” Микеланджело, – ну и педик.

– Я уже забронировал столик, – парни услышали тот же бас, – давай помогу, – Шура услужливо снял пальто девушки и повесил его на рядом стоящую вешалку.

* * *

– И это твой сюрприз, Вася?!

– Тебя шептать в вертолете учили, Валерьян, лучше сиди тихо.