Листея 2

– Грязные слухи?

– Не прикидывайтесь, просто знайте, что все это ложь и попытки запачкать вашу белоснежную честь, – изрядно покраснев, говорили они.

– Хм, ладно. Точно все?

– И фото пожалуйста.

Валя поднялся и одним массивным шагом перешагнул с одной лодки на другую, но не рассчитав того, что лодка изрядно покачнется, заставил Васю провести несколько лишних линий поперек всей работы.

– ВАЛЕРЬЯН, СУКА!, – выкинув скетч за борт, орал товарищ.

<=To=be=continued=<

Глава 18 “Взлеты и Падения Валерьяна Видоплясова”

– “ВСЕМИ ИЗВЕСТНЫЙ ВАЛЕРЬЯН ВИДОПЛЯСОВ, ВЗЛЕТАЮЩАЯ ЗВЕЗДА УКРАИНСКОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ И КИНОПРОКАТА. РЕКЛАМНОЕ ЛИЦО МНОГИХ ИЗВЕСТНЫХ КОМПАНИЙ, СЕЙЧАС ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В ИЗБИЕНИИ, А ИМЕННО НАНЕСЕНИИ ТЯЖКИХ ТЕЛЕСНЫХ, СВОЕМУ УНИВЕРСИТЕТСКОМУ УЧИТЕЛЮ ИСТОРИИ, НЫНЕ ПОКОЙНОМУ ФЕДОРУ ВЛАДИМИРОВИЧУ ВЫГОВСКОМУ!”, – горланило радио в комнате общежития.

Как-то так и живет шоу бизнес? Бесславно, на сфабрикованных сенсациях? Когда еще вчера у тебя берут автографы, а сегодня страшно выйти из дому, когда такой добрый продюсер не берет трубку, пытается откреститься от меня, когда журналисты ломятся в двери за официальными комментариями, а ты не знаешь как рассказать об этом даже самым близким людям…

Прозвучал стук в дверь.

– Кто?, – окликнул Вальян.

– Я, – грустный от безысходности голос Васи прозвучал по ту сторону.

– Открыто.

– Как будем разбираться?, – умостившись рядом с товарищем, начал Трубецкий.

– Ты, никак. Тебя это не касается и касаться не должно. Твоя карьера сохранена и не нужно её портить помощью мне.

– Та зачем мне сдалась эта карьера если у тебя такой пиздец!

– Как бы то ни было, Гадюкин пропал, Голденберг не отвечает, мне некому помочь больше. Вероятно, вот их месть мне. Вот месть за то, что мы вмешались в картельные дела.

– “В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬНОЙ БАЗЫ, ПРИЛАГАЮТСЯ ПОСМЕРТНЫЕ ПОКАЗАНИЯ НЕСЧАСТНОГО МУЖЧИНЫ”, – после краткой паузы, из радио зазвучал усталый голос историка, – “ПОМНЮ ТОЛЬКО КАК ОН ВСКОЧИЛ В КОМНАТУ. ВАЛЕРЬЯН ВИДОПЛЯСОВ. ОН ВБЕЖАЛ В КОМНАТУ, ПОСЛЕ ВЗЯЛ БЛИЗЛЕЖАЩИЙ ТЯЖЕЛЫЙ ПРЕДМЕТ И НАЧАЛ ИЗБИВАТЬ МЕНЯ, НЕ ЗНАЮ, КАК МНЕ УДАЛОСЬ ИЗБЕЖАТЬ СМЕРТИ, А ЭТОТ ГАД – НАКАЗАНИЯ. НЕ ЗНАЮ, КАК ОНИ СУМЕЛИ ОКЛЕВЕТАТЬ МЕНЯ И ПОСАДИТЬ ПО ТАКОЙ СТАТЬЕ ЗА РЕШЕТКУ”, – Вася ударил по говорящему ящику, тот зашипел и выключился.

– Его заставили говорить, – подытожил панк, – Гадюкин, он все устроил, ты прав, Валя.

– И что с того, я больше не актер.

Стук в дверь повторился.

– Кто?, – синхронно спросили товарищи.

– Я, – голос Лизы прозвучал по ту сторону.

– Открыто, – также холодно ответил Валерьян.

– По дороге насобирала это, – девушка бросила на стол охапку рекламных буклетов с лицом Видоплясова и яркими надписями о позоре, зверстве и, конечно, полон рот пожеланий смерти, – вот как легко обратить толпу управляя всеми СМИ в городе.

– Голденберг управляет ими, – с укором начал Вася, – зачем ему было топить такую перспективную звезду?

– По указанию Мирослава, естественно. Вы роетесь в его грязном белье, – неформалка закрыла двери и выкинула оскорбительные плакаты в мусорник, – скоро за тобой придет и полиция, Валь.

– Если он нужен Гадюкину, тот не будет сдавать его полицаям.

– Почему молчишь?, – Филипповна обратила внимание на понурого театрала, – хотя бы слово можешь нам сказать?

Валерьян уселся, обняв свои собственные ноги, уставившись подбородком на колени, только глядел на стену напротив, зеленую поверхность с расставленными картинами Трубецкого. Узнавал в одной и самого себя, позирующего во время репетиции, схож на античную скульптуру, предстал нагим, драматично позируя и глядя в душу смотрящему. “Как можно быть свободным, когда заключен телом?” – гласила надпись в углу.

– Мне нечего сказать, – отрезал в ответ парень.

В дверь опять стучат.

– Кто?

– Я, – Мирон стоял в коридоре.

– Сейчас, – подойдя к двери, Лиза отперла замок.

– Сказать, что я в шоке, ничего не сказать, – Трубецкий снял верхнюю одежду и уселся на стул рядом с кроватью, – я знаю, что ты невиновен и попросился сам пойти на это, так сказать, “расследование”. У вас же тут нельзя курить?

– Нельзя, батьку.

– Эх, ладно. Скажу сразу, виноват этот ваш Мирослав, который ни разу не Мирослав, а Герман, – после этих слов, следователь заметил как у Видоплясова загорелись глаза, – вижу вы тоже в курсе. Сами догадались, или подружка?

– А при чем тут подружка?, – заметил Вася.

– Значит они не знают, – задумался Валентинович, – ну и ладно.

– Пугаете вы меня, – продолжал сын, – оставим этот разговор на потом, сейчас куда важнее помочь Вале.

– Как?, – выдавил из себя парень.