Читаем Листки из дневника. Проза. Письма полностью

Листки из дневника. Проза. Письма

Не отбиться от рухляди пестрой, –Это старый чудит Калиостро,За мою к нему нелюбовь.И мелькают летучие мыши,И бегут горбуны по крыше,И цыганочка лижет кровь.[90]

VII

Карнавальной полночью римскойИ не пахнет. Напев ХерувимскойЗа высоким окном дрожит.В дверь мою никто не стучится.Только зеркало зеркалу снится,Тишина тишину сторожит.

VIII

Но была для меня та тема,Как раздавленная хризантемаНа полу, когда гроб несут.Между «помнить» и «вспомнить», други,Расстояние, как от ЛугиДо страны атласных баут.

IX

Бес попутал в укладке рыться…Ну, а все же может случиться,Что во всем виновата я.Я – тишайшая, я – простая,«Подорожник», «Белая Стая»…Оправдаться, но как, друзья!..

X

Так и знай – обвинят в плагиате…Разве я других виноватей?Впрочем, это в последний раз…Я согласна на неудачуИ смущенье свое не прячуПод укромный противогаз.

XI

Но сознаюсь, что применилаСимпатические чернила,Что зеркальным письмом пишу,Что другой мне дороги нету, –Чудом я набрела на этуИ расстаться с ней не спешу.

XII

Та столетняя чаровница[91]Вдруг очнулась и веселитьсяЗахотела. Я не при чем.Кружевной роняет платочек,Томно жмурится из-за строчекИ брюлловским манит плечом.

XIII

Я пила ее в капле каждойИ, бесовскою черной жаждойОдержима, не знала, какМне разделаться с бесноватой,Я грозила ей Звездной ПалатойИ гнала на родной чердак, –

XIV

В темноту под Манфредовы ели,И на берег, где мертвый Шелли,Прямо в небо глядя, лежал.И все жаворонки всего мираРазрывали бездну эфира,И факел Георг[92] держал.

XV

Но она твердила упрямо:Я не та английская дамаИ совсем не Клара Газуль.Вовсе нет у меня родословной,Кроме солнечной и баснословной,И привел меня сам Июль.

XVI

А твоей двусмысленной славе,Двадцать лет лежавшей в канаве,Я еще не так послужу.Мы с тобой еще попируем,И я царским моим поцелуемЗлую полночь твою награжу.

3–5 января 1941 г.

Фонтанный Дом

Ленинград

Днем