Листопад

Когда колонна вышла из опасной зоны и пошла вдоль опушки обгорелого леса, Штраус увидел могильные холмики, уже размытые дождями, и вспомнил: дней двадцать назад, когда его батальон находился в резерве дивизии, на них напали партизаны. Передний край обороны был вынесен далеко вперед, и они выставили небольшое охранение. Партизаны подкрались к батальону незаметно. Они появились на рассвете, когда все крепко спали. Штрауса разбудили взрывы гранат и трескотня автоматов. И пока он натягивал сапоги, а потом искал в темноте оружие, стрельба и крики совсем приблизились. Он выскочил из своей палатки в туман, как в молочный кисель. Голоса нападающих слышались совсем близко. В воздухе пахло селитрой и грозой. Капитан растерялся и сперва не знал, в какую сторону следует бежать. Мимо пронеслось несколько черных теней, похожих на привидения, и он кинулся за ними. От тумана его лицо сразу сделалось влажным. Ноги тонули в грязи, словно в вате. Кое-где, упав плашмя, его солдаты пытались оказать сопротивление, но партизаны гранатами заставляли их отходить. Штраус только недавно прибыл сюда и еще не знал, как вести себя в подобной ситуации. В этой стране никогда никто не знал, как себя вести. Партизаны нагоняли на немецких офицеров ужасающий страх. Штраус в ту ночь понял, что ему здесь тоже долго не продержаться. Многих из его знакомых по африканскому фронту перевели в эту страну, и почти никто из них не уцелел. Эти горцы охотились за вражескими офицерами, как за жемчугом. В ту роковую ночь его батальон потерял больше двадцати солдат и троих офицеров.

Штраус повернулся к Чаруге, хотел спросить, не был ли он в ту ночь здесь, но вовремя спохватился. У Чаруги черные густые брови наседали на самые глаза, и от этого он казался мрачным, угрюмым. «С таким человеком нужно быть предельно осторожным, — подумал Георг Штраус, — ему ничего не стоит пристукнуть бывшего противника…»

Во второй половине дня, когда рота действовала уже в составе всего батальона, когда партизаны перешли долину и стали подходить к новому горному массиву, их обстреляли с ближних высот. В первую минуту Штраус растерялся, не зная, что ему предпринять. Он замечал, что один из партизан все время не спускает с него глаз, но делал вид, будто ничего не видит. Служба в немецкой армии научила его ничего не замечать. В эти минуты он чувствовал себя бездомной собакой, приставшей к чужим, непонятным людям. Рота поднялась и побежала в атаку. Штраус побежал тоже. В первом занятом партизанами окопе ему на глаза попался брошенный карабин, но он побоялся поднять его, чтобы не навлечь на себя подозрение. Потом было еще несколько убитых солдат, и оружие лежало возле них.