Читаем Листопад полностью

Она возвращалась домой на автобусе. Аришка, подруга детства, неожиданно пригласила в гости на другой конец города. Светлана долго сомневалась, идти или нет. Встреча со старыми друзьями всегда тот ещё квест: вы помните друг друга со сползающими колготками и сопливыми носами, а потом через годы встречаете незнакомца. И пусть эти встречи чаще всего заканчиваются на радостной ноте, первые минуты неловкости кажутся самым страшным, что только могло произойти. А Светка не любила неловкостей, вот и шарахалась полчаса от стены к стене, пытаясь выбрать нужное решение. Другой бы монетку подбросил, но она никогда не искала лёгких путей. Спустя тридцать минут Светлана всё-таки решилась, тем более что причин для отказа не находилось: пар завтра не было, Натали всё ещё тусила с Колей, а сидеть одной в пустой квартире и возвращаться мыслями к этим снам, что многосерийным фильмом прокручивались у неё в голове уже которую ночь подряд – не очень-то и хотелось.

Арина почти не изменилась. Они сидели вместе на большой светлой кухне, пили иван-чай с ягодными корзиночками и болтали обо всём на свете. Разговор об учёбе плавно перетекал в шутки и воспоминания. Светка даже подумала было заговорить о тревожащем сне, который уже начинала путать с реальностью, но вовремя остановилась. Это было слишком личным, слишком важным. И на вопрос об отношениях, она только загадочно улыбнулась, зажав в кулачок кулон. Светлана сразу же, как только купила подвеску, надела её на шею. Её грела мысль, что где-то в другом измерении её копия точно так же сжимает в ладони кленовый листочек, подаренный второй половинкой. Ариша, если и заметила этот жест, то виду не подала, не в её привычках было лезть в душу.

Они проболтали до темна, и вот теперь Светка сидела в последнем автобусе, прижав нос к грязному стеклу. Кондуктор лениво называла остановки, из динамиков звучало Русское радио, а за окном проносились дома и деревья…

Она сама не поняла, что произошло, когда сердце вдруг учащённо забилось, а ладошки стали потными.

Я вижу тебя, отражаюсь в тебе,

Вечность и мой покой.

Ныряю на дно в ворох проблем,

Лишь бы побыть с тобой.

По радио звучала какая-то медленная песня, а в автобусе, проезжающем мимо, было его лицо. Считанные секунды, глаза в глаза, в круговерти забот серых будней… Карие глаза с голубыми крапинками. Открытый в удивлении рот. Прижатая к стеклу широкая ладонь… И кленовый листочек поверх тяжёлого вязаного свитера…

Ключицы к ключицам, ладонью в ладонь,

Спасая от бед любых.

Мы связаны нитью одной, судьбой

В жизни и в снах своих…

Автобус уносил её всё дальше и дальше от места нежданной встречи. Сильный сентябрьский ветер срывал с деревьев листья, медленная мелодия сменилась танцевальной, «Проспект Мира», – просипела еле слышно кондуктор… А Ветка всё еще смотрела сквозь грязное стекло. В голове было пусто.

Она так погрузилась в молчаливое созерцание, что едва не пропустила свою остановку. На ватных ногах дошла до дома, поднялась в квартиру, разделась и включила в душе горячую воду. Мощная струя била по плечам, обжигая спину стекала вниз, а Света всё стояла и стояла под потоками воды, пытаясь выдернуть себя из омута карих глаз. Не помогало. Тогда девушка вышла из ванны и, закутавшись в одеяло, подошла к окну. Она водила пальцами по стеклу и еле слышно шептала: «Найди меня, ты обещал мне. Просто найди».

<p>Глава 4</p>

в душе ты поешь нашей

невстрече горькую

Пашка проснулся разбитый. Сейчас он с трудом мог вспомнить, как добрался вчера до дома. Пересохшее горло изнутри раздирала чесотка. Мятая футболка, в которой он как пришёл, так и заснул, провоняла потом и пивом. Видно, вечер удался.

В голове смутными воспоминаниями вспыхивали картинки. Вот Антоха заливает пивом чужую гитару и ржёт вместо того, чтобы извиниться. Вот Тёмыч поёт какой-то старый романс, слова которого все, почему-то, знают. Вот в который раз звонит Аля, а он принимает звонок и просто молчит, пока на заднем фоне Антон разбивает очередной стакан. Вот тёте Глаше на смену выходит цербер баба Люба и разгоняет всю их весёлую компанию. Вот… Пашка задумчиво почесал подбородок. Он не знал, действительно ли видел свою девочку из сна, или просто перепутал пьяный бред с реальностью… Парень так часто в последнее время думал о снившейся ему незнакомке, что не удивился бы, если бы вдруг сошёл с ума.

– Да не, точно приснилось, – выдохнул он вдруг с каким-то облегчением.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография