Листы дневника. Том 1

Лишь в очень отсталых умах не будет понятна разница между отжившим и вечным. Пусть и до сих пор лучшие заповеди не исполняются — это не значит, что они не должны были быть даны, а сейчас повторены. Уже чего проще: "Не убий", "Не лги", "Не укради", а каждый день и эти повелительные Заветы не исполняются. Что же?

Отставить ли их за неприменимостью? Или продолжать настаивать? Впадать ли в одичание или настойчиво выплывать на гребень волны? В наставлениях Конфуция нет безвыходного осуждения. Как и все благие наставления сказаны им близко к жизни. Если он отставляет что-либо, то только для того, чтобы выдвинуть нечто лучшее и более полезное. Подчас наставления Конфуция обсуждались несправедливо, и им приписывался смысл, явно не относящийся к их содержанию. Это значит, что кто-то подходил к рассмотрению его заветов с какой-то предубежденностью.

Но рассматривая большого человека, неуместна ни предубежденность, ни преувеличенность. Пусть будут приняты во внимание действия и слова в их полном значении. Конечно, говоря о последнем значении, мы не должны забывать, что во всех языках, а в том числе и в китайском, и в санскрите, есть свои непереводимые выражения, которые можно понять и изложить, лишь вполне освоившись как с языком, так и с устоями местной жизни. Сколько бедствий произошло из-за переводов, из-за толкований!

Всякие злотолкования и умышленные извращения — ведь они должны быть судимы как умышленные преступления против чужой собственности! Иногда же эти умышленные извращения равны покушению на убийство. Из жизнеописания Конфуция не видно, чтобы он впадал в отчаяние или страх.

То, что он был вынужден держать колесницу наготове, обозначает лишь его предусмотрительность для вящей полезности будущих действий.

"Я молиться уже начал давно", — так отвечал Конфуций при одном важном обстоятельстве. Неоднократно в жизнеописаниях Конфуция употребляется выражение, что жизнь его была непрестанной молитвой. Торжественно он переплывал океан. Потому-то, оборачиваясь на Великую Стену, мы опять вспоминаем Конфуция как признак Китая. Мы уверены, что предположенный день Конфуция выльется в настоящее торжество Культуры.

29 Марта 1935 г.

Цаган Куре

"Врата в Будущее"

Эрдени Мори

Видели белого коня Святого Егория.

Видели белых коней Флора и Лавра.

Видели белых коней Световита, и на белых конях мчались валькирии. Слышали о коне Исфагана. Видели стерегущих храмы оседланных коней Арджуны. Слышали о коне Гесэр-хана, даже видели удары подков его. Знали коня Химавата с огненной ношей Чинтамани.

На картинах китайских олени несут то же пламенное сокровище. Словно бы олень Святого Губерта. И поступь коня белого очерчивает пределы государства. И опять герои на белых конях. И в Монголии Цаган Мори ¬белый конь — будет отмечен всякими сказаниями. Мчится на нем и Ригден-Джапо, и в отсветах пламенных конь становится огненным. И когда народ ожидает будущее с одной стороны, Великий Всадник обращает лица ждущих в сторону другую — туда, куда нужно.

Именно белый конь в сказаниях народа принадлежит герою. Именно белому коню предоставлено и одному ходить, принося великую весть.

Когда-то рано погибший Леонид Семенов-Тяньшаньский принес мне свою огненную поэму "Белые кони". Поэт не знал тогда о легендах белого коня. Несмотря на азиатскую фамилию, полученную от деда, поэт был далек от Азии. Но он был настоящий поэт и потому своими путями пришел к восточному сознанию.

Помню беседу с Владимиром Соловьевым у Стасова, когда обсуждалась моя картина "Световитовы кони", а философ приговаривал, теребя свою бороду: "Восток, Восток!" Конечно, все помнят его пророческое стихотворение о Кукуноре.

На скифских бронзах кони занимают такое существенное место. Конечно, они — носители быта. И в сказках коню приписываются вещие качества. Богатырь влезает в одно ушко и усиленным, мудрым вылезает из другого. Конь в сагах предупреждает воина. И в курганах конский костяк не расстается со своим хозяином.

* * *

Из предсказания мудрого монгольского пророка Молон-Бакши, записанного его внуком Санги Цибиковым, переведенного монголом Шагдаровым и Шондор Дабаевым:

"В год цикла свиньи будет землетрясение. В год собаки будет брожение среди начальствующих и власть имущих. В хате родится великий. Хан проедет, не привлекая к себе постороннего внимания. Мимо же дома будут проходить войска. Люди, не имеющие потомственного рода и звания, станут у власти и будут править народом. Честные люди удалятся и займут место у порога, тогда как лживые займут место в доме.

Наступит время, когда истина уступит место лицемерию. Змей пятнистый съест голову свою, а змей же краснопегий — мясо своего туловища.

Лошадь, съедая свой зад, съест и голову свою. Отсюда начальник, присваивавший народное достояние, поплатится своею головою.

Дальше наступит время, когда деревянная телега будет стоить с коня, а простая — с быка.