Листы имажиниста (сборник)

Вот, кажется, ты и ушла навсегда,
Не зовя, не оглядываясь, не кляня.
Вот, кажется, ты и ушла навсегда…
Откуда мне знать: зачем и куда?
Знаю только одно: от меня!

Верный и преданный и немного без сил,

С закушенной губой,
Кажется: себя я так не любил.
Как после встречи с тобой.

В тишине вижу солнечный блеск на косе…

И как в просеке ровно стучит дровосек
По стволам красных дней,
Не сильней, не сильней,
По стволам тук-тук-тук,
Стукает сердце топориком мук,

У каждого есть свой домашний

Угол, грядки, покос.
У меня только щеки изрытей, чем пашня,
Волами медленных слез.

Не правда ль, смешно: несуразно-громадный,

А слово боится произнести;
Мне бы глыбы ворочать складно,
А хочу одуванчик любви донести.

Ну, а то, что ушла, и что мне от тоски

Не по-здешнему как-то мертво, –
Это так, это так, это так, пустяки,
Это почти ничего!

Сентябрь 1918

Принцип примитивного имажинизма

Всё было нежданно. До бешенства вдруг
Сквозь сумрак по комнате бережно налитый,
Сказала: – завтра на юг
Я уезжаю на лето!

И вот уже вечер громоздящихся мук,

И слезы крупней, чем горошины…
И в вокзал, словно в ящик почтовый разлук,
Еще близкая мне, ты уж брошена!

Отчего же другие, как я не прохвосты,

Не из глыбы, а тоже из сердца и мяс,
Умеют разлучаться с любимыми просто,
Словно будто со слезинкою глаз?!

Отчего ж мое сердце, как безлюдная хижина?

А лицо, как невыглаженное белье?
Неужели же первым мной с вечностью сближено,
Непостоянство, любовь, твое?!

Изрыдаясь в грустях, на хвосте у павлина

Изображаю мечтаний далекий поход,
И хрустально-стеклянное вымя графина
Третью ночь сосу напролет…

И ресницы стучат в тишине, как копыта,

По щекам, зеленеющим скукой, как луг,
И душа выкипает, словно чайник забытый
На спиртовке ровных разлук.

Это небо закатно не моею ли кровью?

Не моей ли слезой полноводится Нил,
Оттого, что впервой с настоящей любовью
Я стихам о любви изменил?!

Июль 1918

Эстрадная архитектоника

Мы последние в нашей касте
И жить нам не долгий срок.
Мы коробейники счастья,
Кустари задушевных строк!

Скоро вытекут на смену оравы

Не знающих сгустков в крови,
Машинисты железной славы
И ремесленники любви.

И в жизни оставят место

Свободным от машин и основ:
Семь минут для ласки невесты,
Три секунды в день для стихов.

Со стальными, как рельсы, нервами

(Не в хулу говорю, а в лесть!)
От двенадцати до полчаса первого
Будут молиться и есть!

Торопитесь же, девушки, женщины.

Влюбляйтесь в певцов чудес.
Мы пока последние трещины.
Что не залил в мире прогресс!

Мы последние в нашей династии,

Любите же в оставшийся срок
Нас, коробейников счастья,
Кустарей задушевных строк!

Сентябрь 1918