Лисы округа Хансон

Машина замирает у входа в высотку «Хан Групп», и Тэун сминает в кулак растекающееся по телу тепло – соберись, влюблённый дурак, сейчас тебе предстоит встретиться с бывшим своей лисицы!

Стойка администратора пустует, в холле опять никого нет – можно было бы подумать, что в такое позднее время в высотке уже никто не работает, но сейчас-то Тэун и Юнсу в курсе, кто тут властвует над смертными и бессмертными, а потому отсутствие кого-либо несколько… нервирует.

Тэун и Юнсу минуют турникеты, перепрыгивая их полупрозрачные дверцы, и поднимаются на лифте на знакомый «тридцать какой-то» этаж.

– Думаешь, он на месте? – спохватывается Юнсу. – Мы без приглашения пришли, внизу никого. Вдруг мы придём, а они там…

– Что? – вскидывает бровь Тэун. – Жрут человека, обливаясь его кровью? Ты же слышал Хичжин, монстрам нельзя убивать людей. Тем более блюдо дня из них делать.

– Ага, но Хан Союлю этот закон побоку, его пресмыкающиеся кое-кого убили.

– Мы не знаем этого наверняка, – возражает Тэун, а сам гадает, отчего он вдруг таким миротворцем заделался. Всяко к Хэги и Сэги он симпатий никаких не испытывает, да и к Союлю относится скорее равнодушно, чем с какой-то приязнью. Даже памятуя два важных момента – Союль был мужем Харин, Союль хотел причинить вред Юнсу, – Тэун воспринимает его весьма нейтрально. Ну, высокомерный он, ну убивал кого-то там в прошлом. Не сажать же его сейчас за дела минувших дней. К тому же, придётся трупы юридически вешать на его отца – или за кого он там себя выдавал в прошлые века?

– Если Хан Союль на месте, – тихо произносит Юнсу прямо перед тем, как двери лифта открываются и выпускают их двоих на нужном этаже, – как думаешь, его прихвостни появятся?

– Смотря ради чего, – задумчиво отвечает Тэун. Юнсу идёт впереди, и его внезапная решимость сбивает Тэуна с толку. – Ты бы притормозил, ковбой.

– Если их хозяину будет угрожать опасность, – добавляет Юнсу совсем сиплым голосом, – его пресмыкающиеся появятся?

Тэун не успевает ответить: высокие двери кабинета Хан Союля распахиваются будто по чьей-то немой команде, и тусклый свет настенных бра из коридора заполняет половину помещения. Другую половину выхватывает из темноты неоново-голубой свет огней ночного Хансона.

У панорамного окна мрачным длинным силуэтом выделяется фигура Союля. Гоблин стоит спиной к дверям, спрятав руки в карманах брюк, и Тэун уверен, что те у него чёрные, когтистые. Готовые впиться в глотку единственному незащищённому тут человеку – Юнсу. Зря Тэун пошёл у него на поводу и привёз к токкэби.

– Я просил оставаться дома, – говорит Союль низким голосом, не оборачиваясь.

Тэун и Юнсу, переглянувшись, входят в кабинет, у Юнсу рука на рукояти пистолета в кобуре под пиджаком. У Тэуна – безалаберная уверенность в собственной броне, созданной бусиной кумихо, при том, что Тэун понятия не имеет, насколько та его защищает.

– Ну, ты мне не нянька, – легкомысленно заявляет Тэун, но голос предательски стягивается, словно из звука вяжут морской узел и кидают под ноги гоблину. Тот наконец поворачивается к нежданным гостям лицом.

На фоне неонового города и утопающих в черничной ночи очертаний кабинета его глаза горят таким ярким алым цветом, что могли бы стать отдельным источником света, знаменующего апокалипсис. Тэун присматривается.

И вдруг свистит.

– Кто тебя так отделал, приятель?

Лицо Союля слева направо сверху вниз пересекает узкая длинная царапина, глубокая, надо полагать: из неё сочится кровь, которую гоблин уже пытался оттереть, судя по разводам на подбородке и шее. Могут ли монстры ослабеть от потери крови? Могут ли умереть? Такой сильный квисин, как Хан Союль, говорят, почти бессмертен. Но и его при огромном желании можно отправить на тот свет.

Если для монстров он существует.

Юнсу так удивлён, что даже отнимает руку от пистолета. Союль замечает это и усмехается, тут же кривясь от боли.

– Вот ещё вам не докладывался, где я бываю и с кем общаюсь, – говорит он, вздыхает, смотрит на Тэуна. – Зачем пришли? Ладно ты, напарника своего ради какого квемуля притащил?

– Я сам предложил, – говорит Юнсу. Тэун хочет заткнуть другу рот, потому что только теперь осознаёт, что разговаривать Юнсу с этим чокнутым вообще не стоило бы, и видеться с этим чокнутым не стоило бы, и… Но они уже здесь, так что куда деваться.

– Что хотел, детектив Ли? – Союль закатывает глаза – алое свечение на мгновение пропадает и тут же, моргая, проявляется в темноте снова. – Виски? Кофе?

– Ответ на вопрос, – отвечает ему Юнсу. Тэун чуть не хватается за голову, но останавливает себя от лишних действий. Напарник никогда не ведёт себя так неосмотрительно. Безумные идеи и фразочки, способные вывести противника из себя, – это по части детектива Квана.

– Вопрос… – Союль вздыхает и только теперь двигает к себе кресло, чтобы сесть. – Тогда присаживайтесь, поговорим. А потом ты вернёшь мне бусину.

– Коне-ечно, – протягивает Тэун, с явным удовольствием смакуя сарказм в голосе. Юнсу первым опускается на диван, и Тэуну ничего не остаётся, как последовать его примеру.