Лисы выбирают сладости

Жуть какая-то! Особенно про ребёнка. Получается, если в семье высших случается несчастье, они же ещё в этом и виноваты. А неурожай и болезни? То есть, когда на деревню обрушивается череда неприятностей, в этом опять же винят блондинов?　

Невежество и варварство.　

Они бы ещё для пущей эффектности сжигание на кострах устраивали. Кстати, не удивлюсь, если когда-то так и было.　

Хотя, судя по написанному, изгнание — не лучше. При теперешних законах лисы обязаны жить на строго установленных территориях, иметь регистрацию и соответствующие документы. Если высших изгоняют, соответственно, они лишаются и дома, и привилегий. Лисы не могут жить в городе, не могут переехать в другую деревню и, как следствие, не могут нормально существовать. Им только и остаётся, что скрываться в дальних лесах и не показываться никому на глаза.　

Такой участи точно не позавидуешь.

Следом шла информация о налогах.　

Честно стараясь во всё это вникнуть, я даже не заметила, как начла засыпать. Глаза против воли закрывались, и буковки сливались в бесформенное черное нечто. Мысли делались лёгкими как тополиный пух и улетали куда-то далеко…　

Мне снилось, что я смотрю на комнату снизу вверх. Лежу на кровати, над головой — нежно-розовый потолок и игрушки.　

Игрушки?　

Погремушки, какие обычно вешают над детской колыбелью.　

Хочется протянуть вверх руку и коснуться их, но отчего-то не получается.　

Всё вокруг подёрнуто туманной дымкой, и кажется, этот момент не более чем кадр старой фотоплёнки. Выцветший, поцарапанный, но очень знакомый.　

Воздух напитал родной сладко-свежий запах, а где-то поблизости играет звенящая мелодия. Она очень тихая, нежная, убаюкивающая…колыбельная?　

И голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Такие же знакомые, как и всё, что меня окружает.　

Хлопает дверь, и я чувствую, как к кровати кто-то приближается. Надо мной склоняется окружённое светом лицо. Черты смазаны, облик видится силуэтом, но я различаю белоснежные локоны и нежную улыбку.　

— Лисанна, — звучит наполненный теплом голос, и его звуки сливаются с играющей колыбельной.　

Отчего-то щемит сердце. Оно чувствует столько любви, что подобно маленькому голубку хочет упорхнуть из клетки.　

Свет, лучистость, нежность — они окутывают меня подобно невидимому одеялу. Защищают и окружают.

Я вижу прищуренные в улыбке глаза. Они ясные, голубые и такие до боли, до дрожи знакомые…　

Сон или реальность? Игра воображения или далёкое воспоминание?　

Продолжает играть убаюкивающая мелодия, и тихий ласковый голос шепчет: Лисанна…Лисанна…　

— Лисанна!　

Прозвучало настолько громко, что я невольно дёрнулась. Конституционное право с громким стуком упало на пол.　

— Лисанна! — вновь донеслось снизу, отчего я окончательно проснулась.　

Только в этот момент обнаружила, что уже наступило утро. Оказывается, я так и заснула на чердаке в обнимку с трудами великих политиков. Неудивительно, что после ночки в кресле ломит шею и ужасно болит спина.　

— Лисанна, ты наверху?!　

Нехотя поднимаясь с места, я подумала о том, что нужно нормально запирать входную дверь. Хлипкий засов, который с лёгкостью можно открыть с улицы, однозначно никуда не годится.　

И вообще, кто это там ко мне пожаловал?　

Пока спускалась по шаткой лестнице, осознала, что голос принадлежал Кэти. Ну, надо же. Никогда бы не подумала, что она сама заявится.　

Мысли были по-прежнему ватными. Цепкие щупальца сна не хотели отпускать, и перед глазами стояла картина залитой светом комнаты. В сознании продолжали звучать отголоски мелодии. Даже странно. Настолько реалистичных сновидений я прежде не видела. Хотя…к подобным можно отнести и сон про лисов накануне того, как попала в этот мир. А что ещё более странно — казалось, что я спала всего одно мгновение, а прошла целая ночь.

— Нужно поговорить, — сходу объявила Кэти, нервным движением оправив накинутый плащ.　

Поговорить — это хорошо. Вот только для начала некоторым (то есть мне) необходимо окончательно прийти в себя. А что для этого нужно? Правильно — завтрак. Желательно сытный. Желательно с кофе. Впрочем, чай тоже сойдёт.　

Жестом поманила сестрёнку за собой и принялась сползать по лестнице. Давно с утра не чувствовала себя настолько скверно. Обычно ранний подъём происходит менее болезненно.　

Мельком бросила взгляд на часы — без пяти семь. А разговор, видимо, и впрямь важный, раз Кэти пересилила свои «аристократические» привычки и пришла в такую рань. Готова съесть ложку корицы, если тема не касается Виатора.　

Войдя в святая святых, кое-как собрала волосы в хвост и поставила на плиту чайник. Достала из холодильника молоко, перелила в сотейник и пристроила рядом. Чай с молоком — это как брак, заключённый на небесах. Идеальная пара. Главное правильные пропорции и соответствующее настроение.　

Да, отголоски сна требуют продления нежности.　

— Так что там с Виатором? — поинтересовалась я, намазывая масло на белый хлеб. — Как ты узнала, что…　

— Разве есть ещё причина, по которой бы ты ко мне пришла? — хмыкнула, обернувшись. — Ты присаживайся, позавтракаем.