Лисы выбирают сладости

– У них будет возможность исправиться, – шепнул Диан, словно прочтя мои невеселые мысли. – После тюрьмы им предоставят возможность реабилитироваться, сослав в дальние деревни. Если не сломаются и осознают собственные прегрешения, сумеют начать новую жизнь.

Это внушало оптимизм.

Может, я и форменная дура, но ненавидеть Танидов не могу. Глядя на Илану, так и вижу маленького недолюбленного ребенка, спрятавшегося глубоко внутри. И теперь, когда знаю, откуда в ее сердце взялась такая зависть и злоба, могу ее понять.

Не оправдать, не принять ее поступков, но понять.

Когда идущие под конвоем лисы поравнялись с нами, Илана внезапно остановилась и, подняв голову, посмотрела прямо на меня. До этого безразличные, ее глаза заблестели. В них отразилась вся палитра снедающих ее чувств – зависть, ненависть, злость, отчаяние и снова зависть.

Проследив за ее взглядом, Леонис виновато втянул голову в плечи и увлек жену за собой.

Теперь только время покажет, кто одержит верх – Илана или ее внутренняя тьма. Потому и считаю, что при любых обстоятельствах нужно смотреть на жизнь с оптимизмом. Стоит дать волю негативу, он разрастется и сожрет.

На тату Бертину я больше не смотрела. Сосредоточилась на Сэме – единственном, к кому не питала никаких чувств. В отличие от остальных этот поступил действительно мерзко. Предать тех, кто хорошо к тебе относился, ради денег, – что может быть хуже?

Саму церемонию изгнания я представляла несколько иначе, но была рада, что она не заняла много времени. Когда Таниды и остальные завершили шествие по дороге, жители деревни еще раз прокричали слова об изгнании, и на этом все закончилось.

Сразу после того как изгнанные в сопровождении турьеров покинули деревню, к нам с Дианом подошли супруги Рин. Надо же, об этих двоих я уже успела позабыть.

Лили, непрестанно утирая глаза беленьким платочком, попросила прощения. Призналась, что они с мужем были готовы меня подставить, подсыпав в нурин яд. И не сделали это лишь потому, что их предупредила тата Бертина.

Только сейчас я вспомнила, что именно тата зашла на кухню кафе в тот момент, когда мы разговаривали с Дианом. Видимо, тогда она и услышала, что мы знаем о планах семейки Рин и собираемся поймать их с поличным.

Когда толпа стала расходиться, наша неизменная компания отправилась в кафе. Хотя почему неизменная? Учитывая отсутствие Сэма и присутствие Кэти, очень даже обновленная. К слову, кузина не переставала меня удивлять. Она стала более сдержанной, не скандалила по поводу и без повода и не отходила от Виатора. На изгнание родителей она отреагировала своеобразно. Спокойно наблюдала за всей церемонией, и на ее лице не дрогнул ни единый мускул.

Стоило мне сделать попытку ее поддержать, как Кэти возразила:

– Маму всегда интересовала только она сама, а папа во всем ей потакал. Мои желания никого не волновали, и я рада, что наконец могу быть свободной. Все мы получаем то, что заслуживаем.

За такой небольшой промежуток времени двоюродная сестренка действительно изменилась. Должно быть, она просто повзрослела.

В кафе творилось что-то невообразимое. В большом зале был накрыт огромный стол, рассчитанный на тридцать персон. Как оказалось, праздновать мои друзья собрались с большим размахом и блюд наготовили не меньше, чем на самый важный праздник. Утка в апельсиновой глазури, запеченная с розмарином рыба, сочное мясо, многообразие овощных гарниров, – запахи обрушились на меня подобно цунами.

Мы с Наоми отправились на кухню, чтобы помочь тате Роззи. Среди тех, кто пришел проводить изгоняемых лисов, бабульки не было – видимо, она весь день проторчала у плиты. И это было удивительно. Глядя на то, как маленькая хрупкая старушка управляется сразу с пятью сковородками и таким же количеством кастрюль, я испытывала искреннее восхищение.

И все-таки она неподражаема!

– Тата Роззи! – окликнула я, едва мы с Наоми вошли на кухню.

Не отрываясь от помешивания острого карри, бабулька хмыкнула:

– Очнулась-таки!

– Спасибо вам, – поблагодарила ее, подойдя ближе. – За то, что помогли в лесу. И вообще, за все.

На меня все-таки соизволили посмотреть:

– Дневник-то прочитала?

– Прочитала… – Я замолкла на полуслове.

Бабулька вернулась к содержимому кастрюли, утратив ко мне всякий интерес.

– Что за дневник? – полюбопытствовала Наоми. – Та зеленая книжка, которую ты всюду с собой таскаешь?

Я просто не находила слов и продолжала сверлить тату Роззи ошарашенным взглядом. Одновременно начинала понимать, насколько все-таки была глупой. Уже давно можно было догадаться, что тата, которую Дэлия так часто упоминала в дневнике, это и есть бабулька. Кружевные салфетки, лежащие на чердаке кафе и в доме таты Роззи, ее умение прекрасно готовить, нелюбовь к Илане и помощь мне – все сходилось.

– Так это вы мне его подбросили? – спросила я, хотя и так знала ответ.

Бабулька дважды причмокнула, что в ее случае означало полное согласие.

– Почему не рассказали обо всем сразу?

Даже не ожидала, что дождусь ответа, но тата Роззи вновь меня удивила.