Лисы выбирают сладости

Я ответила ей не менее удивленным взглядом, после чего снова вытащила кулончик наружу. Посмотрела на него, затем на лисицу и недоуменно кивнула.

Глаза таты расширились, хотя казалось, что больше уже просто некуда.

– Ты… давно его носишь?

– Года четыре, – ответила не задумываясь. – Практически не снимая.

Тата Бертина несколько мгновений молчала. Почему-то казалось, что она вот-вот с воплями схватится за сердце. Но лисица сдержалась.

– Двуликие не носят серебро, – наконец произнесла она. – Оно лишает нас возможности превращений. Это яд, блокирующий вторую суть. Кулон был на тебе очень долго… слишком долго.

– Выходит, это из-за него не пробуждается моя лиса? – спросила я, хотя ответ был и так очевиден.

На некоторое время воцарилось молчание.

И я, и тата вновь задумались, причем об одном и том же.

– Для меня это будет иметь какие-то последствия? – Я решила прояснить главное. – Вы что-то говорили о возникающей боли, если не провести инициацию вовремя.

Тата Бертина выглядела непривычно растерянной.

– Должна признать, я не знаю, что ответить. Таких случаев единицы, и подробности мне не известны. В древние времена, когда лисы были подвержены гонениям, на некоторых из нас принудительно надевали серебряные браслеты. Люди боялись второй сущности двуликих, считая нас чуть ли не монстрами. Те, кто носил серебро постоянно, постепенно чахли. Лисий облик – наша вторая половина. Частичка нашей души, дарованная природой. Отнять ее – значит обречь двуликого на бессмысленное существование.

С последним утверждением я бы могла поспорить. Как-никак жила себе припеваючи в облике обычного человека и не знала никаких проблем. Но перебивать тату все-таки не стала.

– С тобой все несколько иначе. Практически всю жизнь ты провела в немагическом мире. С другим устройством и другими законами. Окружение всегда оказывает влияние, и это не могло не сказаться на тебе. Не знаю, как именно, но ты определенно отличаешься от нас.

Хм… Может, мне начать считать свои особенности тире недостатки? Так и хочется прибегнуть к детской игре. Нарисовать две картинки, изобразив на первой себя, а на второй среднестатистического лиса. И подписать «найди миллион отличий».

Кулончик я сняла. Со вздохом, сожалением и тоскливым взглядом. Не потому что он якобы губителен, а чтобы не вызывать лишних вопросов. Если кто-то, кроме близких друзей, узнает, что помимо странного цвета волос я еще и ношу серебро… Изгонят. Не просто изгонят – погонят поганой метлой. Более чем уверена.

– То есть получается, что шансы превратиться практически равны нулю? – По моему лицу скользнула невольная улыбка. – Но ведь это замечательно! Я нужна семье Вилиров для подпитки источника. Точнее, им нужна стандартная высшая лисица. Я в этом смысле «неформат», а значит, не подхожу.

Улыбка стала шире, и оттого что проблема так неожиданно разрешилась, я радостно хлопнула в ладоши.

– Практически – не значит точно. Вполне возможно, если перестанешь носить кулон, все придет в норму, – задумчиво проговорила тата Бертина. – Если хочешь послушать совета старой лисицы, не спеши радоваться раньше времени. Не забывай, что без статуса невесты Виатора ты Илане не нужна. Как ни больно говорить, но это так. Неизвестно, как она себя поведет в данной ситуации, так что лучше ей пока находиться в неведении. А тебе делать вид, что следуешь вашему уговору.

В общем и целом мысли таты были созвучны моим. Победу праздновать рано, к тому же точно неизвестно, чем для меня обернется вся эта ситуация. Хочется верить, что повернется лицом. И кстати, придется распрощаться с серебряными столовыми приборами, купленными для кафе. Заменить их на другие. И почему только ни с кем не посоветовалась, прежде чем приобретать?

Алиса в своем репертуаре.

Увидела. Понравилось. Купила.

Работу на кухне закончила быстрее, чем планировала. Когда последний раз на сегодня клала тесто в морозилку, часы показывали полпятого.

Странно, а на улице почему-то темно.

Выглянув в окно, обнаружила, что собирается гроза. Небо неожиданно потемнело и окрасилось в чернильные оттенки. На его фоне яркие кроны выглядели особенно ярко.

Тата Бертина поспешила домой, сославшись на то, что не хочет промокнуть. Этим же руководствовались и большинство работников, желая сократить свой рабочий день. Оно и понятно, суббота как-никак. А мы в последнее время и так трудимся без выходных.

Такими темпами до открытия можно и не дожить.

– Может, мне все-таки остаться? – обеспокоенно поинтересовалась Наоми, когда все уже разошлись. – Ты до сих пор какая-то бледная.

– Все со мной нормально, – решительно возразила я. – А вот тебе нужно как следует отдохнуть. И родителям с расфасовкой урожая помочь. Они просили, помнишь? Заодно и для кафе специи отберешь.

Наоми обреченно вздохнула, еще раз уточнила, все ли со мной нормально, и скрылась за дверью.

После ее ухода я поднялась к себе и обессиленно рухнула на матрас. Жутко устала. Почему-то когда работаешь, усталости почти не чувствуешь, а стоит прилечь, она тут же дает о себе знать.