Литераторы Дамкин и Стрекозов

Вслед за Дюшей гости посыпались, как кокосовые орехи с финиковой пальмы. Пришла школьная подруга Дамкина, а ныне валютная проститутка Зина с каким-то подвыпившим американцем - мистером Джеком Фондброкером. Зинаида относилась к литераторам с большой душевной теплотой и очень любила читать их рассказы.

Несколько лет назад друзья часто встречали ее, тогда еще молодую и неопытную, в ресторанах. Два раза им даже удавалось вырвать Зинаиду из цепких рук милиционеров, выдавая ее за свою сестру. Теперь Зинаида в совершенстве знала английский язык, похорошела собой, поумнела - работала только за валюту, и уже не ходила по советским ресторанам, где ее могли встретить литераторы. Но их бескорыстная дружба продолжалась.

Зина тоже подарила Дамкину утюг. Простой, добротный, американский утюг.

Пришел уже пьяный в стельку доктор Сачков, который принес с собой урну в виде пингвина и поставил ее на видное место около дивана. Сачков был другом Бронштейна, хотя даже Бронштейн не знал, в какой профессиональной области Сачков получил звание "доктора" и где он вообще работает. Дамкин называл Сачкова "педиатром", а Стрекозов - "доцентом". Кроме урны доктор притащил початую бутылку "Зубровки", видимо найденную им в этой же урне.

Заявился Остап, грустная личность с лошадиной физиономией, работающий в КГБ, правда, простым инженером, что ничуть не мешало этому обстоятельству служить поводом для многочисленных шуток. Дома Остапу не позволяла пить жена, и он пришел к Дамкину с двумя бутылками коньяка. Нечего и говорить, что предупрежденный Стрекозовым Остап подарил утюг.

Зашли еще две приятельницы Дамкина и Стрекозова. Поочередно целуя Дамкина, они тоже вручили по утюгу. С каждым новым подарком Дамкин радовался утюгам все искреннее, а двенадцатый принял вообще подпрыгивая от восторга.

В небольшой комнатке литераторов, не рассчитанной на такую толпу народа, сразу стало тесно, но уютно, так как каждый чувствовал себя, как дома.

– Слушай, Однодневный, я давно хотел у тебя спросить, - спросил у редактора Сократов. - Однодневный - это фамилия или псевдоним?

– Конечно, фамилия! - сказал Однодневный. - Хорошая русская фамилия! Старинная.

– Отличная фамилия! - вставил Шлезинский. - Не то, что у Бронштейна!

– Садитесь жрать, - пригласил Бронштейн, усаживаясь за стол. - А то все остынет!

– Я вижу, что Карамелькина еще нет, - сказал Дамкин.

– Да он, как всегда, опоздает часа на три, - заявил Шлезинский.

– На пять, - возразил Стрекозов. - Потому что на три и на четыре часа он уже опаздывал!

Тут, позвонив в дверь, вбежал пионер Максим Иванов.

– Дядя Дамкин! Родители волнуются насчет утюга! Что-то говорят про разных аферистов...

– А, прости, - извинился Дамкин. - Забегался с этим днем рождения и забыл.

– Да, с днем рождения вас, дядя Стрекозов! - поздравил Максим.

– И тебя также, - отозвался Стрекозов. - Водочки не желаешь?

– Нет, я не пью. Дядя Дамкин, мне бы утюг...

– Выбирай любой, - Дамкин щедрой рукой показал на ряд стоящих утюгов. - Какой больше нравится, тот и бери.

Расчетливый пионер выбрал самый красивый, американский, и напомнил:

– А вы мне еще значок обещали?

– Стрекозов! - спросил Дамкин. - У нас где-то валялся значок с Лениным, который нам на Ижорском заводе подарили?

– Валялся, - отозвался Стрекозов. - Целых два, твой и мой. Только сейчас разве найдешь? Тут такой бардак!

– Ты потом как-нибудь зайди, - посоветовал Дамкин. - Хотя, подожди. Мужики, есть у кого-нибудь значок с Лениным? Вроде я видел у кого-то.

– У меня есть, - привстал редактор Однодневный, отцепляя от лацкана пиджака, висящего на спинке стула, красный значок с портретом великого вождя. Стул вместе с пиджаком упал, редактор, уже вкусивший "Столичной", тоже свалился на пол, девушки завизжали.

– Ну вот, началось, - покачал головой Стрекозов.

Редактор выполз из-под стола с находкой и вручил Максиму значок. Пионер со знанием дела покрутил презент в руках.

– Крутой значок! Спасибо, дядя Дамкин, и вам, дядя, спасибо!

Нацепив Ильича на свою майку, пионер умчался к себе, едва не сбив с ног входящего программиста Карамелькина. Карамелькин тяжело дышал, капелька пота блестела на его лбу, очки, оправа которых была замотана изолентой, съехали на кончик носа.

– Здравствуйте, ребята! - молвил Карамелькин с порога, приветливо подняв руку. - Дамкин, я тебя поздравляю. Я тебе и подарок хороший придумал - утюг. Только подарю я тебе его не сейчас, а попозже, когда заработаю много денег.

– Можно и попозже, - согласился Дамкин. - Главное, что ты не забыл и все-таки пришел...

– Не прошло и года! - заметил Стрекозов, стоявший с поднятым для тоста стаканом. - Сегодня ты рано, Карамелькин. Всего на час опоздал! Садись вот здесь.

– Продолжайте пока без меня. Мне надо в ванную, - важно сказал программист, шокируя незнакомых девушек.

– В ванную? Ты уверен? А зачем?

– Носки постирать.

– У Карамелькина появилось чувство юмора, - едко заметил Сократов.

– Не смешно, - обиделся Карамелькин. - У меня носки грязные, а тут девушки. Не могу же я сидеть на дне рождения рядом с девушками в грязных носках!