Литература и котики. Для тех, кто не разучился читать

С уверенностью и спокойствием, свойственными подлинному гению, передаю я миру свою биографию, чтобы все увидели, какими путями коты достигают величия, чтобы все узнали, каковы мои совершенства, полюбили, оценили меня, восхищались мною и даже благоговели предо мной.

Ежели кто и дерзнет подвергнуть сомнению высокие достоинства этой замечательной книги, то пусть не забывает, что ему придется иметь дело с умным котом, у коего есть в запасе острый язык и не менее острые когти.

К людям кот Мурр относился не слишком уважительно. В романе есть, например, такое его рассуждение:

Несколько трудней оказалось для меня подыскать рифму к моему имени Мурр, даже самого простого слова «хмурый» я, при всей своей восторженности, долго не мог придумать. Но то, что я все-таки эту рифму нашел, доказало мне преимущество нашей породы над человеческой, ибо слово «человек», сколь мне известно, не сообразуется ни с какой рифмой, по поводу чего некий остряк, сочинитель комедий, высказал суждение, что человек ни с чем не сообразное животное. Зато я – сообразное.

При этом он, конечно же, признавал, что кошачья натура слаба, и «самые благие, самые великолепные намерения разлетались в прах от сладкого запаха молочной каши, тонули в гостеприимной пучине подушки».

Мурр сам себя позиционировал так (причем по-французски): homme de lettres très renommé (писатель, достигший большой известности). Гений Гофмана дал читателю возможность разглядывать мир людей не только глазами кота Мурра, но и пуделя Понто, и капельмейстера Крейслера, а то и, наконец, глазами «издателя» этой своеобразной книги.

На самом деле, Гофман является воплощением всех этих лиц сразу, а его Мурр чаще, чем любой другой, обращается к Канту, чтобы, как пишет профессор Л. А. Калинников, посвятивший специальное исследование философским основам творчества немецкого писателя, «оценить собственное поведение на фоне поступков окружающих, что делает его куда большим приверженцем этого философа, нежели автор-повествователь и тем более автор-издатель. Два последних автора куда более сдержанны».

Роман Гофмана представляет собой два параллельно развивающихся и как бы случайно перебивающих друг друга текста.

Исследователи, обращающиеся к творчеству Гофмана, в полном согласии друг с другом пишут об автобиографических чертах образа капельмейстера Иоганнеса Крейслера в гофмановском литературном наследии, причем особенно ярко эта биографичность проявилась в романе «Житейские воззрения кота Мурра…» Однако, на что редко обращается внимание, биографическими по сути душевными качествами наделен и кот Мурр, пародирующий слабости Гофмана. В итоге биографичность романа получает двумерную глубину.

ЛЕОНАРД АЛЕКСАНДРОВИЧ КАЛИННИКОВ

российский философ

Этот роман Гофмана – самая настоящая самопародия, и в нем критики легко находят отражение жизненного пути самого писателя.

Крейслер и Мурр – две творческие натуры, однако их духовные векторы диаметрально противоположны: первый сочиняет мистическую музыку, пытаясь проникнуть в «божественную тайну мира», второй же черпает свое «вдохновение» в простых природных инстинктах и физиологических удовольствиях. По сути, кот Мурр – это пародия на Крейслера, его искаженное alter ego.