Литература как социальный институт: Сборник работ

Таким образом, с социологической точки зрения структура книгоиздания отражает или сохраняет особенности социокультурной структуры общества, прежде всего – пространственно-временные характеристики социальной организации (групповой и институциональной структуры), накладывая свои особые ограничения и на порядок индивидуального поведения. Эти особенности, разумеется, можно проследить и на собственно текстовом уровне, т. е. в доминировании тех или иных жанров, поэтики, типов героев, тематики и т. п., короче, на всех уровнях литературной культуры (но подобное изменение плана анализа требует иных исследовательских средств – техники и средств социологии литературы). Иначе и быть не может, поскольку книга, ее выпуск – с предложенной точки зрения – не просто «вещь», «произведение» или «текст», существующий сам по себе в пространстве культуры, а своеобразное воплощение или обеспечение определенных социальных или культурных взаимодействий, устойчиво повторяющихся на разных уровнях организации общественной жизни. Поэтому, следуя предлагаемой логике рассмотрения, мы можем фиксировать временные аспекты и размерности социального действия, воплощенного в данном типе издания, его пространственные характеристики (масштаб «территориальности» социального коммуникативного взаимодействия, исходя из оценки его тиража, т. е. объема его группы читателей, языкового пространства конкретного текста и т. п.), механизмы селекции (какой характер взаимодействия создают формы данного издания: открытый, предполагающий любого читателя, или закрытый, предназначенный лишь определенным формализованным группам потребителей), иерархию соподчинений коммуникатора и реципиента или, напротив, их равенство в отношении порядка социальных статусов и проч.

Все значимые элементы конституции социального взаимодействия, воспроизводимого в форме того или иного издания, представлены в различных характеристиках книги, ее вещном оформлении, дизайне, наличии справочного аппарата, библиографии известного вида и объема, предисловии, словаре, указателях, иллюстрациях и т. п. вплоть до наличия фонетических знаков произнесения (ударений, транскрипций, пояснений для произношения).

Полная социологическая каталогизация подобных элементов – дело будущего. Сейчас же мы попробуем рассмотреть их на материале издания научной книги. В таком качестве взяты различные издания работ Макса Вебера (1864–1920) – одного из классиков социологии. Иностранное имя дает нам возможность представить не только более широкий спектр видов издания в сравнении с современными отечественными формами, предложить вниманию читателя отсутствующие у нас формы научной книги, но и проанализировать характер изданий переводов, а также книжные формы комментаторской работы, дополнительные по отношению к основному корпусу текстов. Работы М. Вебера, привлекаемые к рассмотрению, в данном случае значимы не своей содержательной стороной, а лишь, повторяем, как материал для анализа. Выбрано, прежде всего, такое имя ученого, исследователя, чьи идеи не только сохранили всю полноту своей продуктивности и в точном смысле – глубокомыслия, но и дали сравнительно недавно взрыв нового интереса в немецкой, а теперь и в мировой науке (часто называемый «веберовским ренессансом»). Для нас же это важно постольку, поскольку мысли этого социолога находили признание на протяжении длительного времени – с начала 90‐х годов прошлого века по настоящее время, что дает возможность проследить характер изменений в длительной перспективе, т. е. фиксировать фазы социальной репродукции в специальных областях культуры, в данном случае – в науке. После описания веберовских изданий и изданий по поводу них мы перейдем к описанию форм и типов изданий художественной литературы.

II