Литература как социальный институт: Сборник работ

Данная работа является первым в нашей стране социологическим исследованием журнальной структуры, ее динамики, обусловленной крупномасштабными социальными процессами. Даже систематическое слежение за состоянием книгоиздания и журнального дела, свойственное инициативному и компетентному руководству отрасли в 1920‐х гг. и представляющее резкий контраст с подходом нынешнего начальства, все же не касалось собственно социальных, тем более социологических аспектов функционирования периодики. Отчасти это объясняется слабой теоретической вооруженностью тогдашней социологии и отсутствием необходимых кадров, а в известной мере – высокой профессиональной культурой тогдашнего издательского дела, возглавляемого широко образованными и опытными специалистами, умными, способными к выработке гибкой и весьма результативной культурной политики организаторами. Особенностью книгоиздательской жизни 1920‐х гг. был не только постоянный анализ книгоиздательской деятельности в стране, но и изучение опыта дореволюционных издательств (Сытина, Маркса и т. п.), а также состояния дел за рубежом (дореволюционная Россия была на втором месте в мире по выпуску книг, то же и в 1920‐х гг.; несмотря на периодические кризисы, СССР приближался к первому месту, конкурируя за него лишь с Германией, ведущей книгоиздательской страной мира в те годы).

Наше обращение к изучению роли журналов было обусловлено выводами, сделанными в процессе исследования состояния книгоиздания в стране в 1970–1980‐е гг. Оно характеризуется резким ростом дефицита, неспособностью к решению крупных культурных и политических, можно даже сказать – стратегических, задач, окостенелостью системы управления и ее оторванностью от происходящих в стране процессов. В поисках выхода из этого положения наша исследовательская группа обратилась к изучению опыта 1920‐х гг. и положения дел за рубежом. В результате обнаружилось, что в развитой структуре книжного дела огромная роль должна принадлежать периодическим изданиям журнального типа.

В первую очередь это связано с возможностями ускорения выхода книжной продукции к потребителю. В 1920‐е гг., а тем более в дореволюционное время, так же как и сегодня за рубежом, книгоиздание характеризуется чрезвычайно высокой оперативностью и небольшими сроками редподготовки. Например, в ФРГ срок редподготовки в среднем не превышает 4–6 месяцев (разумеется, исключением являются большие энциклопедические издания, но и там сроки несопоставимы с деятельностью издательства «Советская энциклопедия»), поскольку он ограничен необходимостью дважды в год на сезонных книжных ярмарках представлять новую продукцию. Примерно так же обстояло дело и у нас в 1910–1920‐е гг.: средний объем издаваемой книги был весьма невелик (4–5 печ. л.), в отличие от сегодняшних 18–20 печ. л., а также 3–5-летних сроков подготовки; к тому же развитая система издательств, торговых контор и магазинов позволяла очень оперативно готовить и распространять книги. Кроме того, существовало множество переходных форм между собственно книгой и журналом: в 1910‐х и особенно в 1920‐х гг. при каждом сколь-нибудь успешно действующем журнале имелась система абонементов (не считая оттисков, переизданий отдельных номеров и проч.), подписок и приложений, доходящих иногда до 5–8 типов), что позволяло очень гибко приспосабливаться к разнообразным запросам читателей, прикреплять их к своим периодическим каналам в качестве уже покупателей книжной продукции, т. е. не только стабилизировать и планировать спрос, но и формировать его, развивать структуру запросов своего читателя[184].

Изучение всех этих обстоятельств заставило нас обратиться к анализу роли журналов сегодня. Как выяснилось, при достаточно развитой социологии печати в 1960–1970‐х гг. журналами практически никто не занимался и опыта их изучения не было. Единственное указание на исследовательские лакуны этого рода было сделано в 1978 г. в методическом анализе имеющихся исследований печатной продукции, предпринятом О. М. Масловой. Отсутствие работ по журналам объясняется ведомственной разобщенностью социологических исследований: социологией чтения занимались главным образом библиотечные работники (а в массовых библиотеках к журналам обращается очень небольшая часть читателей, характеризующаяся высоким показателем образования и интенсивности чтения, не специфичными для читательской массы в целом).