Литература как социальный институт: Сборник работ

При этом число названий журналов растет главным образом за счет ведомственно-отраслевых информационных или реферативных изданий, подчиняясь прежде всего давлению научно-технического прогресса, дифференциации научно-производственной сферы: в 1970 г. выходило 1204 названия, в 1980 г. – 1428, в 1982 г. – 1471, в 1983 г. – 1490, в 1984 г. – 1516, в 1985 г. – 1524. Но если откинуть ведомственные, отраслевые и технические журналы, а взять те типы общественных изданий, которые мы включили в список для анализа тиражной динамики, то получится совершенно иная картина: из 130 журналов 126 не претерпевали существенных реорганизаций, поэтому каждый из них можно считать одним и тем же изданием, а не разными журналами, выходившими с одинаковым названием. Из них 121 начал выходить в советское время, четыре возникли еще до революции («Вокруг света», «Работница» и др.). Из этого 121 издания 40,5% начали выходить в период 1922–1935 гг. В последующие 15 лет появился еще 21 журнал (17,4%). В первое послесталинское пятнадцатилетие (1950–1965 гг., собственно с 1954 г.) родились еще 29 журналов (24%). На вторую половину 1960‐х гг. и 1970‐е гг. падает время образования еще 19 новых изданий (15,7%). И за оставшиеся семь лет (1981–1987 гг.) появились еще 3 издания (2,5%).

Что же получается? Если за три года (1922–1925) – наиболее интенсивный период социального строительства, сопоставимый по культурной и научной продуктивности лишь с Серебряным веком 1901–1916 гг., появился 21 поныне существующий журнал, то все 1980‐е гг. породили лишь четыре журнала, три из которых упорно теряют популярность у читателя с момента своего возникновения (из них рекордсменом падения читательского уважения становится «Трезвость и культура», потерявший свыше четверти своего тиража практически лишь за первый год существования). Исключение составляет перешедший в 1986 г. из статуса альманаха в ранг журнала молодежный «Ровесник», устойчиво набирающий аудиторию (в 1987 г. – прирост 15,4%, в 1988 г. – 60%).

Для сравнения опять же укажем динамику журнального образования в начале века: за первые 15 лет (1901–1916 гг.) зафиксирован постоянный выход 9713 названий, не считая еще свыше 4,5 тыс. изданий, которые по самым разным причинам – цензурным, финансовым, редакционным, издательским – не пошли дальше первого номера.

Иначе говоря, существовало большое, но в целом ограниченное число весьма авторитетных и устойчивых, успешно функционирующих журналов, но одновременно с этим шла непрерывная ротация, возникали и исчезали самые разнообразные журнальные формы. Имело место непрерывное эдиционное и социальное экспериментирование, призванное опробовать варианты и пути социального развития, представлять растущее многообразие социальных и культурных позиций, групп и образований, их интересов и идей. Ежегодно за этот период обновлялось примерно 25% всех выходящих периодических (не газетного типа) изданий. Примерно такая же динамичность социальной жизни была характерна и для 1920‐х гг., особенно их первой половины: об этом говорит усиливающаяся потребность во все новых и новых журналах. Нужно подчеркнуть, что интенсивность социальных и культурных процессов была гораздо выше, так как надо учесть, что эти процессы происходили в гораздо более тонком культурном и образовательном слое. Тиражи большинства тогдашних журналов с нынешними просто несопоставимы: в 1920‐х гг. большая часть журналов имела тираж от 500 до 3000 экз., причем значительная часть имела тираж ниже 500 экз. (см. табл. 6 на с. 388). Крайним исключением был лишь кольцовский «Огонек», единственный журнал, имевший тираж 450 тыс. экз. Даже популярные журналы, типа «Вокруг света», имели до 1935 г. тираж порядка 8–15 тысяч. (Только начиная с этого момента тираж стал выше 25 тыс. экз.) Литературные журналы в 1929 г. – примерно столько же: «Октябрь», «Звезда» – 3 тыс. экз., «Молодая гвардия» – 15 тыс. экз., «Новый мир» – 21 тыс. экз., даже «Роман-газета» имела только 150 тыс. экз.

Сегодня, т. е. за период 1970–1987 гг., доля новых журналов составляет лишь 1,4% от общего числа выходящих периодических изданий.

Более развитая и аналитическая статистика 1920‐х гг., отражающая и более высокий уровень компетентности тогдашнего руководства, большую дифференцированность и специализированность его запросов, не позволяет проводить сопоставление с сегодняшним состоянием дел с необходимой детальностью, хотя бы просто потому, что в существующей открытой статистике нет соответствующих данных. Но даже беглое сопоставление указывает на гораздо более развитую и дробную сетку тогда выходящих журналов, более гибкую систему периодичности их выхода и т. п., а также характер социального распределения.