Литература мятежного века

Несколько позже в статье "Эффект Кандинского" сей потрясатель реализма конкретизировал свои идеи на примере творчества Кандинского. Главная черта художника - это его всемирность, вненациональность. Отсюда, мол, проистекают все его великие достоинства. "Художник мира, генератор художественных идей, соединивших земли Старого и Нового Света, он был открыт разным культурам, различным традициям и разнообразным творческим предвидениям". Не потому ли принципы художественного и научного мышления оказались в его творчестве приближенными друг к другу при господстве научной мысли? "Эффект Кандинского", основанный на открытии, озарении, пробуждении творческого начала, на культе парадокса, имеет дальнюю перспективу действия. Он провоцирует полет мысли, жажду свободы, может быть источником научного открытия..."10 Наконец, следует вывод: "То, что в картинах Кандинского сталкиваются в драматическом конфликте не живые существа, не люди, а абстрактные формы, способствует тому, что создаваемые художником образы приобретают всеобщий характер". Словом, из искусства изгоняется живая плоть жизни - вот где зарыта собака Сарабьянова.

Что же: мертвая схема, абстракция, где нет места поэтической правде бытия, колдовскому очарованию душевной красоты, - это и есть мир искусства? " что такое художественный плюрализм: отрицание реалистических традиций в угоду торжества авангарда и предавангарда? Лишение искусства социального и национального начал? "ли, может быть, абстрактные формы, которые сродни научным открытиям, отмена образа и исчезновение времени во имя "концентрированного интеллектуализма", "искания вселенского образа" и "сосредоточенного созерцания". Но все это означает гибель искусства.

Что же касается реализма, смеем утверждать, - это не скудость чувства и мысли, не приземленность и не унылые плоды обыденного сознания, убивающие идеал и мечту. Реализм - это жизнь в развитии, борьбе, цветении и увядании как момент перехода в иное состояние, как залог рождения нового. Истинное творение реализма даже в момент потрясения трагическими судьбами героев наполняет нас неизъяснимым ощущением светлого чувства и надеждой, укрепляет любовь к жизни.

II

Всеобщий кризис девяностых годов привел к катастрофическому падению общественного самосознания, к утрате веры и животворных идей. Отсюда растерянность и пессимистическое настроение, расщепленное сознание и отчаяние широких масс. Удручающе выглядит и творческая интеллигенция, выдвинувшая из своей среды немало гнусных личностей; ее нестройные ряды пополнили униженные и оскорбленные, отчаянные и отчаявшиеся, надломленные и робко протестующие. Меж тем для подавляющего большинства граждан некогда великой и гордой страны общественная жизнь, лишенная своего былого гражданского содержания, стала будничной и серой. Нет больше ни государственных интересов с их мировыми проблемами, ни прежних духовных запросов и культурных увлечений. Театры, музеи, культурные центры превратились в огромный рынок безвкусицы и пошлости. Тут же приютились всевозможные ларьки и лавки, торгующие заморской рухлядью; притоны, харчевни, всегда полные праздной публики, которая и составляет основную массу "хозяев жизни", так называемых "новых русских", погрязших в преступных махинациях, лишенных гражданских и духовных интересов и стоящих на грани полной деморализации. Так обнажилась суть нынешней жизни со всей ее отвратительной бездуховностью и низостью.

А в это время в стане "граждан мира" царит радостное возбуждение. С неслыханным цинизмом высказался на сей счет академик Лихачев. Жить стало лучше, умиляется он: "Открытые лица, смелый взгляд, откровенные суждения". " тут же поклон и благодарность президенту, который "расчистил путь для возрождения свободной России". Во имя этой свободы, дескать, можно поступиться и развалом великой державы, издевательством над народом, наконец, убийством ни в чем не повинных людей: "В такие периоды, я уверен, поэт и должен быть возле трона (?! - Н. Ф.), чтобы предостеречь Царя (читай Ельцина. - Н. Ф.) от неразумных шагов. Во имя главного"11. О главном сия "свеча на ветру" (А. Вознесенский) и "главный интеллигент страны" (Т. Толстая) поведают позже, восемь месяцев спустя, когда встанет вопрос о его причастности к московской трагедии: "У меня и сейчас нет сомнения в том, что обращение к президенту надо было подписывать", то есть подталкивать власти предержащие к массовым убийствам.