Литература мятежного века

Конечно, читать этот журнал следует от корки до корки, "страницу за страницей, ничего не пропуская. Тогда каждая публикация будто освещается дополнительным лучом, смысл ее становится яснее, точнее, глубже". Тем более что в нем печатается все лучшее "при всем разнообразии талантов... Этот журнал с направлением (!) борется за гуманизм . Журнал помогает людям становиться сторонниками и приверженцами философии интеллигентных и порядочных людей - философии коммунизма (Sic! - Н. Ф.).

И тем самым активно способствует перестройке, идейная платформа которой впитала высокий смысл и чистые истины этой философии". А ведь уже тогда господин Гриша знал, что все написанное наглая ложь.

Кстати, о смысле, вкладываемом Баклановым в выражение "отсюда дорогу прокладывать мне...". "Вы в самом деле так думаете и сейчас дорогу прокладывать мне?" - спрашивает, волнуясь, корреспондент "Естественно, уверенно отвечает страстный приверженец "философии интеллигентных и порядочных людей - философии коммунизма", - как может быть по-другому? Судьба и путь страны - это ведь судьба и путь моих детей и внуков и, надеюсь, правнуков. Смотреть со стороны, как другие предопределяют и решают судьбу страны, мне кажется как-то и не по-человечески". Молодец товарищ Бакланов, в миру Гриша Фридман!

Действуя "на сколько хватит сил", этот "первопроходец" любит выражаться афоризмами: "Если у США засуха, значит, у нас трудности с хлебом", "Человечество накопило опыт". Что, не согласны? "Никакой железный занавес больше не поможет". Еще? "Мы не первые живем на земле", "Корову надо прежде кормить, а потом доить". "ли вот это: "Чтобы получить молоко, не надо вырывать вымя" (из выступления на XIX партийной конференции).

А пока коллектив "Знамени" не покладая рук будет работать на будущее, посмотрим, чем озабочен главный редактор журнала. Пожалуй, наиболее сложное и неприятное переживание, испытанное им, связано с выступлением на Всесоюзной XIX партийной конференции. Обидно, конечно. Так много слов сказал о пользе молока и гласности, такие надежды связаны с искоренением злокозненного инакомыслия, а тут на тебе - согнали с трибуны, не поняли. Напротив, именно поняли делегаты, что в действительности представляет собой этот оратор, какие позиции отстаивает он. Восемь раз пытались согнать Бакланова с трибуны, выражая свое неприятие шумом, топаньем ногами, но не тут то было. "Я выстою здесь, выстою", - вопил он и за время своего стояния успел обвинить ряд писателей-ораторов в мелочности, обидчивости и узости взгляда. Вместе с тем доходчиво объяснил, зачем нужно корове вымя и почему ее, корову, надо кормить. Наконец, передал в Президиум и огласил, не назвав автора, телеграмму, порочащую честь и достоинство известного писателя.

Самое удивительное, что подобные действия именуются Баклановым самоочищением, покаянием. Он так и заявляет: "...не действовать я не умею. Действия требует и то самое чувство вины, о котором мы тоже толковали. Я признаю главный смысл покаяния в действии... Я обязан действовать настолько активно, насколько хватит сил". " это не пустая фраза. Ставленник члена Политбюро А. А. Яковлева, Бакланов получает материальную поддержку от ярого русофоба К. Борового, сотрудничает с американским миллионером Дж. Соросом, определяя, каким изданиям следует оказывать материальную помощь, а в свободное время сочиняет. Понимал, значит, за кого и, главное, за что "стоял".

В 1991 году выходит в свет его повесть "Свой человек".Поскольку ее сюжет сводится к жизни главного персонажа, вкратце остановимся на нем. Евгений Степанович Усватов - первый заместитель председателя некоего "Комитета искусств" и олицетворение, скажем так, брежневской эпохи, которую сочинитель ненавидит всеми фибрами души. Как не трудно догадаться, Усватов мерзкий честолюбец и властолюбец. Смотрите: "Сладок был миг, когда он подъезжает к этому зданию и, уже открыв дверцу машины, поставив ногу на асфальт, договаривает шоферу последние распоряжения, а дальше - с замкнутым государственным выражением лица, ни на кого и ни на что не отвлекаясь, торопясь, но достоинства не теряя..." - проследовать к нужному подъезду, а там вновь испытать' "ни с чем не сравнимое чувство, что ты причислен к немногим". И далее: "...он за приспущенным стеклом машины представлял собой привычное зрелище для тех, кто толпится на автобусных остановках... Выражением лица, манерами, повадкой он был точная копия людей его ранга..."