Литература мятежного века

Китайский писатель, ученый и переводчик Ба Цзинь назвал нашу литературу «великой литературой», оказывающей «огромное благородное влияние на весь мир».38 И даже, Чжоу Ян, никогда не испытывавший любви к нашей стране, вынужден был констатировать, что советская литература «оказывает огромное влияние на китайскую литературу», оставаясь «источником опыта, отваги и уверенности в борьбе».39 Индийский же критик Раджив Саксена писал, что она открыла новую главу в истории демократических традиций современной словесности, а опыт советских авторов помог демократическим писателям всего мира. Ведь не случайно, что из всех современных литератур самая могучая, самая здоровая и самая народная — советская литература». По мнению японского писателя Кенсукэ Акати, жизнеутверждающие качества «поднимают значение советской литературы и выдвигают ее на первый план в литературе всего мира».40

Сопоставляя советскую литературу с творчеством любимого писателя Льва Толстого, Ромен Роллан пришел к выводу о целенаправленности, устремленности в будущее новой русской словесности. «Особенно, — писал он, — ярко передо мною выступило различие между двумя эпохами, когда я перечитывал один из шедевров русского романа, который всегда мне был особенно дорог — «Войну и мир». Читая, я был поражен гением Толстого, умеющим взвихрить жизнь песчаным смерчем так, что кажется: нет здесь никакого предвзятого отбора и распределения материала, а есть как бы стихийная стена кусков жизни, события которой все изображены ровно и правдиво, без предпочтения». Жизнь предстает в великой эпопее, словно влекомая слепым, властным, подавляющим всякую волю роком. «Но, — продолжает писатель, — в отличие от этого мировоззрения прошлого, которое вело Толстого к религиозному фанатизму, новое время знает, куда идет оно, рождая бурю. Человек, люди — сами свой собственный рок. Их собственная выверенная разумом воля ведет их, и вместе с ними она ведет искусство».41

Подобные высказывания могут составить не один том. Просвещенного читателя Запада привлекали книги, в которых они находили до сих пор им совершенно неизвестное, а именно: нравы и обычаи других народов, новую социальную действительность, психологию человека и нравственно-духовный мир и прочее. «И все это они могут почерпнуть в лучших произведениях многонациональной советской литературы»42 — констатировал французский читатель. В работе «Советские литераторы» (1955 г.) Луи Арагон писал: «На протяжении ряда лет (французские) критики упрекали этот великий народ в том, что он не создал произведений литературы, соответствующих по своим масштабам его широким замыслам перестройки мира. Сегодня достаточно ознакомиться с советской литературой, чтобы увидеть, что этот упрек стал неосновательным. Я утверждаю, что ни одна литература мира, какие бы имена та или другая страна не выставляла, не в состоянии сравниться с литературной продукцией советских писателей». Образ Павла Корчагина Луи Арагон классифицировал как образ мирового значения.

Популярность российской словесности значительно выросла после второй мировой войны. В этом плане представляет интерес вышедшая в 1946 году в Париже книга Ивана Тхоржевского «От Горького до наших дней», которая начинается ироничной нотой. Эмигранты думали, пишет автор, будто вместе с собой унесли и всю русскую литературу, а на деле все произошло иначе — «ни Россия, ни русская литература не погибли в руках большевиков». Литература развивается под влиянием Максима Горького, «устремленного к новой России». В. Маяковский «заложил основы новой русской поэзии, поэзии борьбы», М. Шолохов и А. Толстой продолжили и подняли на новый уровень лучшие национальные традиции, С. Сергеев-Ценский, Л. Леонов, Ю. Олеша и другие достойно выступили как авторы психологических романов, Вс. Иванов, Б. Лавренев, Б. Пильняк, — как романтики, а М. Зощенко, И. Ильф, Е. Петров, П. Романов, Г. Огнев — как сатирики». Итог Тхоржевского таков — «Советская Россия может позволить себе впредь и роскошь, и большей личной свободы, большей общей культурности (…) новые дали, новые пути русского искусства и русской культуры безбрежны».