Литература родного края

Александр Гольдберг

(1909)

УРАЛУ

Брови твои —
Брови хвойные,
Плечи твои —
Плечи каменные,
Руки твои —
Золотожилые
Я люблю, Урал.
Весь ты дышишь
Могутной силою
От озёр до скал.
Солнце твоё
По ковшам течёт,
По изложницам[13]
Брызжет звёздами —
Сам видал.
Песни ещё не созданы
О тебе, Урал.
А мечом твоим
Черномору бороду
Отрубил Руслан.
А другой порой
До Берлина-города
Ты свой гнев домчал,
Ради Родины
Бился истово,
Сокрушал врага.
И сегодня
Глядишь ты пристально
За облака.
Вся земля твоя
Впрямь как радуга,
Друг Урал...
Я приехал к тебе
Ненадолго,
А навек застрял.

Вопросы:

1. Как ты понимаешь выражения: «брови хвойные», «плечи каменные», «руки золотожилые»?

2. Что подразумевает автор, когда говорит, что Урал «ради Родины бился истово, сокрушал врага»?

Юрий Подкорытов

(1934-1989)

ВОЛШЕБНЫЙ КУРАЙ

(отрывок)

...В давние-предавние времена на месте нашего края совсем пустынно было — ковыль седой да полынь пахучая. Только ветер с волками наперегонки бегал да песни завывал. Парил в небе орёл — а под ним степь без начала, без конца, без края.

Жил здесь человек один, Таганаем его звали. Троих сыновей имел: Ишимбая, Сарбая да Салямбая.

А было у старика Таганая богатства видимо-невидимо. Но больше всего дорожил Таганай саблей своей. Не простая была сабля — из металла волшебного, булата. Ах и сабля! То молнией сверкнёт, то птицей взлетит, то голубым огнём вспыхнет.

Взмахнёт Таганай саблей — ковыль голову седую к земле клонит, у недоброго человека душа от страха захолонет. И ещё говорили: кто булат имеет — секретом долгой жизни владеет.

Вот и позавидовал этому старый леший Шурале.

Жил он возле поганого болотца, часами слушал комариное пение, до которого охотником великим был, да всё прикидывал, как бы Таганаевым булатом завладеть. Думал, думал и придумал: старший сын Таганая жадноват, спит и видит добро отцовское за собой.

Вот и подговорил его Шурале:

— Старый стал ваш отец. Зачем ему такие сокровища? Поделите с братьями поровну. Я вам место покажу, где сундуки Таганаевы схоронены, а вы мне сабельку его отдадите. Железку простую — за такое-то богатство!

Ишимбай и согласился. Украл у отца саблю булатную, отдал лешему. Пошли они за богатством. А Сарбай за ними следит.

Открыл Ишимбай сундук отцовский — глаза разбежались. Рубины вишнёвые, бирюза голубая, яхонты солнечные, изумруды зелёные, жемчуга прозрачные — горят-переливаются!

Ишимбай горстями гребёт, халат скинул — камешки дорогие в узел насыпает.

Тут и Сарбай подскочил:

— Мне половину! — кричит.

Шурале радуется. И саблю булатную получил, и пакость учинил: сыновей с отцом поссорил.

Да радость недолгой была. Таганай как раз с охоты возвращался, сердцем чует — неладно. Огрел коня нагайкой, налетел степным беркутом на Шурале. Леший от страха в землю зарываться стал, притворился горой каменной. Да так и остался навечно.

И вот что дивно — крикнет кто-нибудь, а гора откликается, да не эхом. Это Шурале до сих пор добрых людей с толку сбивает. Кто про эту историю не слышал — Откликным Гребнем ту гору называет.

Погнался Таганай за сыновьями. А Ишимбаю с узлом бежать трудно: пот градом льёт, камешки дорогие нет-нет да и выпадают. Где изумруд падёт — лес зелёный поднимается, где бирюза — озеро голубое засверкает.

Слышит Ишимбай горячий топот коня отцовского. Куда деваться? Бросил узел — и на том месте горы выросли. А Ишимбай от стыда сквозь землю провалился. Рассказывают люди — по сей день находят в земле чёрную кровь Ишимбаеву. Нефтью зовут.

А Сарбай тоже жадности непомерной был. Бежит — задыхается, а добро из рук не выпускает. Известно, глупость да жадность — сёстры родные. Так в степях зауральских и дух испустил.

Взмахнул Таганай булатом, голубым огнём вспыхнула сабля и пропала. От стыда за неблагодарных сыновей окаменел Таганай, в гору превратился. Да такую высокую, что по ночам луна у него на каменном плече отдыхает. Так и говорят все: Таганай — подставка луны.

Остался Селямбай, младший сын Таганая, один-одинёшенек. Пошёл он куда глаза глядят. День шёл, ночь шёл. Остановился на берегу глубокой реки Миасс. Жильё себе построил, стал зверя бить, хлеб растить.

Место это бойким оказалось. Хозяин, Селямбай, приветлив. Потянулись к нему люди. А мастеровые люди где прошли — навечно след свой оставили.

Заводами, домнами, шахтами славится с тех пор наш край.

Живут в народе предания о железных кладах Сарбая и горы Магнитной, голубые легенды озёр, узорные чугунные сказки Каслей, сказы о нефтяных фонтанах Ишимбая. Селямбая тоже не забыли — он ведь ту землю обживать первым стал.