Литературная Газета 6235 ( № 31 2009)

Героизм русской интеллигенции, о духовной противоречивости которого говорил С. Булгаков, имеет помимо прочего историософское оправдание. Возможно, в этом и состоит исключительность русской интеллигенции как духовно-социального феномена. В контексте развития национальной истории этот героизм означал не что иное, как нравственное чувство исторической перспективы, предчувствие нового, ещё не освоенного исторического пространства, в котором возможна какая-то новая, более совершенная и справедливая жизнь. Отсюда всеобщая духовная "одержимость" социализмом и революцией. Это было подлинное и живое чувство национальной истории, готовность к её творческому и жертвенному преображению.

И этот порыв русской интеллигенции был оправдан: в истории было открыто и реализовано новое цивилизационное пространство - советская цивилизация, в которой так или иначе воплотились все чаяния русской интеллигенции. Да, с многочисленными издержками материализма, позитивизма и атеизма, которыми болел весь XIX век, - но новое общество было построено. И это факт, а не утопия! И волевым энергетическим началом этого "будущего" был жертвенный подвиг русской интеллигенции.

Нынешнее состояние российской интеллигенции характеризуется, увы, противоположным образом. Ни героизма, ни пассионарности, ни чувства будущего. Будущее заблокировано в тупике интеллигентского сознания! Растерянность, а не героизм, апатия, а не подвижничество, безразличие, а не идеалы определяют сегодня состояние интеллигентского духа.

В итоге русская история остановилась, обернувшись немым вопросом к русской интеллигенции - что дальше?

ДИССИДЕНТСТВО

Казалось бы, накопленный десятилетиями диссидентский пафос должен был привести к исключительному творческому всплеску при освобождении от оков тоталитаризма, но этого не произошло! Диссидентство оказалось идеологически бесплодным состоянием интеллигентского духа. Пафос отрицания, как оказалось, не имел за собой достойной русской истории альтернативы, что и вылилось в итоге в унизительное принятие западно-либеральной модели развития не только в экономической сфере, но и в сфере мировоззрения и культуры.

Конечно, здесь не обошлось без коварства политических манипуляторов, умело отодвинувших на задний план диссидентов-почвенников и поднявших на знамя национальной трансформации диссидентов-западников. Но и сами "почвенники" давно обрубили все концы, связывающие их с реальностью советского выбора. Вся плеяда выдающихся деятелей 70-х - Солженицын, Шафаревич, Бородин и др. - за редким исключением оказалась не способна "наступить на горло собственной песне", чтобы удержать равновесие национальной трансформации, не обрушить её в катастрофический сценарий. Даже откровенно вероломный опыт 90-х не вернул их на землю, в реальность исторического процесса, не подвигнул к поиску путей торможения идеологического, политического и социально-экономического распада Советской России - объективного на тот момент носителя русской государственности, истории и культуры.

В итоге нового синтеза прошлого и будущего на новом историческом горизонте не состоялось. Россию ловко умыкнули те, кто был менее заметен, но более чётко представлял, что с ней делать.

Почему проиграла "русская партия" и уверенно победила "либерально-демократическая", лихо управляющая сегодня русской историей? Не потому ли, что диссидентствующий пафос отрицания советского строя оказался в той же "русской партии" чрезмерен? И под шум обвала дряхлеющего марксизма-ленинизма либералы выкинули "ребёнка" русской истории XX века - социализм. А ведь это был законный наследник русской истории! Только с ним, с его ростом и развитием, одухотворением и возмужанием могла быть связана будущая русская цивилизация. Но его выкинули под молчаливое согласие интеллигенции и недоумение общества. А теперь удивляемся, что русская история иссякла.БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

Что же дальше? Что делать с нашим огромным и неоднозначным историческим наследством - принять его или предать забвению? Продолжить дело русской интеллигенции по утверждению на земле социальной истины - и быть или признать его бесславно оконченным - и не быть. Можно сказать и более конкретно: вопрос о русской интеллигенции и истории связан с социализмом.

Не поздно ли об этом? Ведь социализм мёртв.

Самое время! И не только потому, что капитализм в "кризисе", а потому, что за смертью "старого" социализма возможен новый социализм.

Есть такая перспектива. Как ни парадоксально, она в том резерве национального развития, о котором говорили авторы "Вех", обличая революционную интеллигенцию в забвении и отвержении христианства. Их голос не был услышан - так распорядилась история, чтобы исчерпать до конца иллюзии "атеистического социализма". Но это же обстоятельство подразумевает возможность нового возвращения к идеям социализма уже на одухотворённой, христианской основе - и в этом новая идеология и новая История!