Литературная Газета 6247 ( № 43 2009)

— В том-то и дело, что классика в репертуаре всех проблем решить не может, даже если это спектакли очень хорошего уровня. Конечно, без классической пьесы афишу уважающего себя театра представить невозможно. И дело тут не только в поддержании традиций, но и в том, что у молодёжи нет зачастую иной возможности приобщиться к вершинам русской и мировой культуры. О том, как преподают русскую литературу в наших школах, мы сейчас говорить не будем, об отсутствии потребности в серьёзном чтении у тех, кому сегодня от 12 до 30, — тоже. Так что театр принимает этот удар на себя. Но если нива классики практически необозрима — всю жизнь можно ставить и не переставить, то найти хорошую современную отечественную пьесу сегодня крайне сложно: какой опус ни открой, напорешься либо на откровенную халтуру, написанную по образцу столь популярных сегодня бульварных западных комедий, либо на такую «правду жизни», что захочется поскорее его захлопнуть и руки вымыть. Современная пьеса, в героях которой зритель может узнать самого себя, а не маргинала, с которым рискуешь встретиться в неурочный час в тёмном переулке, сегодня театру нужна как никогда. И только тогда, когда таких пьес в репертуаре театра будет столько же, сколько классики, мы сможем с облегчением вздохнуть — наконец-то театр свернул с дороги, ведущей в никуда. Потому что у него появилось будущее.

Беседу вела Виктория ПЕШКОВА

Этим материалом «ЛГ» начинает серию публикаций о русских театрах за рубежом.

24.10.2009 19:21:05 — Юрий Александрович Чернецкий пишет:

Пожелание ведущим рубрику

Зачин "серии публикаций" порадовал. Наш Харьковский театр русской драмы действительно работает на весьма достойном уровне. В этом, естественно, огромная заслуга Александра Сергеевича Барсегяна. Только, если уж исследовать проблему всерьёз, надо давать и обзор спектаклей театра, которому посвящается материал. С одних лишь слов руководителей о реальном положении дел судить нельзя.

Острова между небом и землёй

ТелевЕдение

Острова между небом и землёй

ТЕЛЕДИСКУССИЯ

Разговор о времени и о ТВ мы продолжаем с заместителем генерального директора ВГТРК, генеральным продюсером телеканала «Россия» Сергеем ШУМАКОВЫМ.

ДРАЙВ НЕИЗВЕСТНОГО

— Сергей Леонидович, вы выпускник ВГИКа, по образованию киновед, как исследователь кино вдруг стал его делателем?

— Я пришёл на телевидение в сложное время, в конце 80-х, когда разразился кризис и в кинематографе, и в нашей культуре. Под кризисом я в данном случае имею в виду не что-то идеологическое, а вполне конкретные экономические мотивы: производство кино стало резко сужаться, появились частные компании… По большому счёту исследовать было нечего, но время было яркое и интересное, и я решил, что надо закончить с кабинетной работой и попробовать себя в чём-то, что отвечает вызовам жизни. На тот момент это было телевидение, и я начал всё с нуля.

— Однажды Сергей Муратов, один из создателей советского ТВ, придумавший такие программы, как КВН, сказал, что они шли на телевидение, чтобы делать людей лучше. Романтическая, с одной стороны, фраза, но она была сутью деятельности многих — таковы были идеалы.

— В конце 80-х ТВ было точкой приложения колоссальных политических, экономических и культурных усилий, местом, где явно создавалось что-то новое, вырисовывался новый образ жизни, её новый внутренний код. До этого я интересовался теориями визуальных и вербальных выразительных средств в кино, и захотелось всё это пощупать собственными руками. У меня не было ни одного ярко выраженного романтического лозунга — я очень давно занимаюсь массмедиа и не верю в так называемые высокие идеалы, с которыми люди будто бы сейчас приходят что-то делать в нашей профессии. Предвижу вопрос: почему? Я много раз наблюдал, какими катастрофами заканчиваются попытки превратить хорошие слова и чувства в профессию. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Поэтому я избегаю людей, которые романтически настроены в области СМИ, это чрезвычайно опасно и, как правило, по-фарисейски лживо. Как только я вижу, что кто-то в нашей профессии пришёл сделать мир лучше, людей — духовнее и т. д., я знаю, что он пришёл украсть! У меня в этом смысле жуткий инстинкт. Вот наоборот — да, когда человек приходит и говорит: «Я хочу сделать интересную программу или фильм, который предлагает неожиданного героя, неожиданный сюжет», — я начинаю вступать с ним в диалог.