Литературная Газета 6259 ( № 55 2010)

Например, Тыну Ыннепалу (1962) декларирует в книге «Упражнения» (2002, вышла под псевдонимом Антон Нигов): «В этой культуре, в которой я нахожусь и которой являюсь, невозможно писать другие книги, только такие, в которых нет ни одного персонажа, кроме меня. Ничего, кроме их просматриваемых снаружи внутренних самокопаний. Книги с персонажами, всевозможными дядюшками и кузинами, господами графами и коллежскими асессорами, Иванами Павловичами и госпожами N. уходят в прошлое, великое и богатое на события время. Их больше не пишут, только переписывают. С небольшими изменениями. Если быть честным и поменьше списывать, тогда мне остаётся говорить только о самом себе».

К счастью, «я» Тыну Ыннепалу является настолько богатым, интеллигентным и выразительным, что автобиографические размышления и рассуждения о культуре обладают неудержимой, едва ли не вуайерической читабельностью. «Упражнения» – сплав из воспоминаний, откровений, гибрид из дневниковых и вымышленных жанров, созданный за короткое время в 1990-х, когда автор был представителем эстонской культуры в Париже. Он собирает на страницах книги все свои прежние контакты и чувства и подвергает их безжалостному анализу. В этом элегичном тексте есть множество проницательных наблюдений о межкультурном неприятии, снобизме и самообмане.

Ровесник Тыну Ыннепалу Пеэтер Саутер (1962) всё же оставляет между собой и протагонистом своих книг некоторое расстояние. «Мне не хотелось бы называть себя писателем; это как-то излишне», – повторял он даже после выхода в свет нескольких сборников рассказов. Хотя теперь, похоже, он смирился со своей писательской ролью, но так пока и не решился написать полноценный роман. Творчество его состоит из мало связанных между собой историй, которые рассказываются от первого лица, от имени человека, безумно жаждущего истинного, свободного от общественных конвенций и личных связей бытия. «Я хочу просто быть. Я хочу быть свободным и истощённым некто». Но ему мало просто существовать, поскольку и это становится для него иногда бременем, и тогда он рассуждает так: «Я чувствую, будто продаю свою жизнь себе же. Этому научила меня школа и литература, которая описывает жизнь, словно придавая ей какую-то дополнительную ценность». Книга Саутера «Кровотечение» (2006) указывает на развитие более плотной нарративности. В то же время протагонист Саутера, который раньше был скорее неудачником, в последнее время обрёл какую-то чёрную насильственность. Его жажда «чистого существования» или «истинного бытия» теперь переносится на бессмысленные, почти ритуальные акты уничтожения, часто относящиеся к себе.

Использованный Тыну Ыннепалу в «Упражнениях» произвольно меняющийся жанр, который позволяет смешивать автобиографические и эссеистические размышления, ещё в 1980-е принёс в эстонскую литературу Яан Каплинский (1941). Каплинский, вероятно, наиболее известный эстонский поэт и общественный деятель. Он участвовал в двух поэтических революциях. Первая из них, в 1960-х, заключалась в привнесении в эстонскую поэзию модернистского стиля и ориентального образного ряда. Обрядовые песни Каплинского стремились сократить разрыв между индивидом и миром, общественной и личной жизнью. Несмотря на официальные подозрения или, скорее, благодаря им, он достиг в своём поколении почти такой же известности, как рок-звезда. В 1980-х, во время второй революции, он отказался от шаманских амбиций, совершил «антипоэтический» переворот, принявшись очищать язык от литературных тропов, и начал запечатлевать маленькие повседневные эпифании.

В последние годы Каплинский перешёл преимущественно на прозу, публикуя эссе, путевые заметки, воспоминания и рассказы в жанре так называемого theo-fiction, которые по своей стилистике напоминают творчество британского философа и писателя-фантаста Олафа Стэплдона. Произведение «Та самая река» (2007), которое Каплинский писал 12 лет, является его первым полноценным романом. Этот полубиографический роман о взрослении, действие которого разворачивается в 1960-е, повествует об усилиях молодого alter ego Каплинского расстаться с невинностью и получить сексуальный и мистический опыт. 20-летний главный герой видит неформального учителя в изолированном теологе, который у коммунистических властей находится на плохом счету. По прошествии лета, проведённого в духовных и эротических самокопаниях, сексуальные и политические интриги переплетаются и стремятся к какому-то выходу. Ученик перерастает своего учителя, который, упрекая человечество в детской непосредственности, сам оказывается большим ребёнком. Так выглядит в кратком пересказе содержание романа, где реалистичные описания сменяются мистическими озарениями, психологические выкладки и культурологические обсуждения – с точно переданным общественным климатом тех лет, безумие чувств – с тонкой иронией.