Читаем Литературная Газета 6261 ( № 57 2010) полностью

Ей-же-бог, Европа хороша,


Хороши швейцарские озёра,


Но нигде так русская душа


Не растёт и не стремится в гору…



Не сломаюсь

Елена АВЕРИНА

***


Жалко… я жду развязки…вжимаю плечи…


Колко лучи играют с пятном-наколкой.


Солнце пролезло в форточку, молча мечет


в лучике горсть пылинок над книжной полкой.


Око окна прозрело… игноришь, банишь…


Вот и тебе нашлась золотая ролька –


ниточка птиц… и если её потянешь,


небо до голой правды распустишь только.


Ну почему всегда так… улик засилье…


Будто бы признан почерк уже вселенский:


если на спинах шрамы, то это – крылья,


если рубцы на брюхе, всегда – «по-женски…».


Йода бессилье… тёплый компресс из водки,


душу разрежь и вкладывай… полегчало?!


Стойкий лимонный свет, из чего ты соткан?!


Кажется, из больничных полуподвалов….


Страхи… ползли бы… выкормыши Теурга.


Веточки-руки. Вербы. Бинты и феньки…


А над столом – спасительный крюк хирурга,


а под столом – мучительные… деньги.


Милый ты мой ботаник, почти очкарик,


правдой отравленный… выйди блевать к бакборту…


Если планета наша была бы – шарик,


ох как она б катилась сегодня к чёрту!


Правда… стирать пелёнки… сушить подушки,


тихо ругать правительство и фастфуды,


скромно варить компоты из поздней сушки…


А подежурь с неделю в игольном ушке,


видел бы ты, как ломятся те верблюды…


Да приручили… Страждущие в ответе.


Небо – не рыбе зонтик…Заказан столик.


Лучше, чем все раскрашенные в букете,


просто приходит друг твой и алкоголик…


Света всего три цвета… не плакать – мало!!!


Спектр прозрачных мыслей… переплетаюсь.


Это бельё-быльё… ты меня достало –


Я Твоя Ветка… вешайся не сломаюсь…

ВОТ И МЕНЯ...


Встретили бурно… буйно, почти неловко…


Дети, собаки, птицы рвались из строя…


Так их учили – время и обстановка –


громко встречать преступников и героев…


Грифельно сложно… Просто до вдохновенья.


Вот и улыбки серыми вышли наши…


Тырить триумф. Верить. Варить варенье.


Каждый восторг мне кажется – карандашен.


Туго придётся. Плохо мне на оконце.


Я не люблю обманчиво и игриво…


Лучше никак… А для объятий, солнце,


руки раскидывать рано, дождись обрыва…

в свалку, на пересылку, в поток бурьянный,


в слепо цветущие вишни, в колючки сливы…


Вот и меня удивил одинокий пьяный,


видно же, что несчастный такой счастливый…

Как бы разжать, разъять, разодрать скрепки!


Ржавчину света вымакать белой ваткой,


чтобы весна моя сверху… не так – в щепки…


Просто и плавно, порванною тетрадкой.


В слове «преступник» буквы есть для героя,


Значит, ещё есть смысл играть в плохую…


С кем-то… неважно… пусть будет нас трое.


Я всё равно крест-накрест всех заштрихую… –

свалку и пересылку, и цвет бурьянный,


клейкие почки, клочки и колючки сливы…


Вот и меня обманул одинокий пьяный


тем, что несчастный выглядел как счастливый…



Чашу бытия неспешно пить

Людмила ЩИПАХИНА

***


Клонит возраст к мудрому покою.


А по сердцу хлещут беды мира…


Может быть, чего-нибудь да стою


Я, не сотворившая кумира?

Мне себя не укротить, не сузить.


Так и жить без ноющего страху,


На алтарь возвышенных иллюзий


Положив последнюю рубаху.

И легко, без тягостных депрессий


На пространствах дальних или близких


В тайны ритуалов и конфессий


Проникать сквозь лазерные диски.

А потом от сумрачных открытий


Погружаться в праведное дело?


Ребусы общественных событий


Научась разгадывать умело.

Просветляюсь. Мучаюсь. Мужаю.


Всё внутри. И ничего – наружу.


Никому на свете не мешаю.


Ничего на свете не нарушу.

***


Рвётся обвязавшая пространство


Каждая связующая нить.


…В мире, где царит непостоянство,


Надо одиночество любить.

На пиру похмелье – не на тризне.


И лампада в небе зажжена.


Это – я, Я – есмь. Я – воля


                 к жизни,


Это мне внимает тишина.

Говорят, под вспышки революций


Где-то правду видели в гробу.


Сообщают – самолёты бьются,


Вылетают денежки в трубу.

Я вдали… Я вижу сон глубокий.


Бесконечный купол голубой,


Белый парус, путник одинокий,


Странник, очарованный судьбой…

О, не покидай, услада жить


Вдалеке от бренного экстаза.


…Надо одиночество любить


И беречь от воровского сглаза.

Чашу бытия неспешно пить


В век, что обворован и оболган.


…Надо одиночество любить


горячо и жадно… И недолго.


Прокомментировать>>>



Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345



Комментарии:

Свести слепого и поводыря

Литература

Свести слепого и поводыря

ОБЪЕКТИВ

Надежда ГОРЛОВА



Надежда Кондакова. Московские письма : Стихотворения. – М.: Молодая гвардия, 2009. – 269 [3] с.: ил. – (Библиотека лирической поэзии «Золотой жираф»).

В стихах Надежды Кондаковой есть поступь и стать. Её лирическая героиня словно воплощает античный идеал «прекрасного без суеты и изнеженности». Ни кокетства, ни жалоб на мужскую грубость, ни сетований на женскую слабость, ни восторженности, ни романтизации.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное