Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)

Почти все 36 опер Россини написал с 1810 по 1829 г. Что было тогда в России? Война с Наполеоном, Александр, крепостничество, декабристы. Булгарин, Пушкин. Счастье, которое дарит Италия, как-то очень правильно смог испытать только Глинка, который первым из русских стал делать и издавать фортепианные переложения россиниевских арий и ансамблей. А единственная из популярных у нас опер Россини – «Севильский цирюльник» утвердится на отечественных подмостках гораздо позже.

Надо было видеть, с какой комариной лёгкостью седовласый маэстро Дзедда вспорхнул на подиум и без малейшего промедления стал дирижировать увертюрой к «Итальянке». И сразу вывел оркестр на такой чистоты россиниевскую воду, что хоть горстями пей. Российский национальный, конечно, лучший симфонический оркестр Москвы. Но оперная музыка всё же не равна симфонической. А музыка Россини – вообще нечто особенное. В её феерических контрастах, сверхтемповых скороговорках заложены сумасшедшие требования к ансамблевости и сольности, к красочной мгновенности ремарок и маневренным tutti. Некогда вздохнуть. А уж когда увертюра летит под свист струнных унисонов и драгоценные россыпи духовых, захватывает дух. У Дзедды всё это получилось в лучшем виде. За увертюру рукоплескали по законам итальянской оперы, долго и вдохновенно.

Без дирижёра даже буффонный Россини бывает скучен. Не выковыривать же из оперы отдельные арии, как изюм из булки. А всё дело в том, что композитор мыслил целостно. У него важны все составляющие – от сложнейшей колоратуры до тупейшей гримасы на лице певца и от «опрокинутости» ансамбля в верхний голос до какой-нибудь скандальной дуэтной сценки. Во всём этом Альберто Дзедда – как рыба в воде. Он всю жизнь изучал Россини, чьи оперы сейчас идут в театрах мира именно в редакции Дзедды. Но лучше один раз увидеть, как главный россиниевский маэстро, не глядя на солистов, в сложнейшем ансамблевом финале первого действия заставляет их тараторить «бум-бум», «тук-тук», «тик-так», «ля-ля» в совершенно запредельном темпе. Непонятно, как можно дышать, не говоря уже о слаженном комедиантстве семи певцов. Вокальный кастинг был действительно удачен.

ДАМЫ И ГОСПОДА

По мысли продюсера Павла Токарева, проект был «собран» на Маргариту Мамсирову (колоратурное меццо). Солистка Большого театра (Ольга в черняковской постановке «Евгения Онегина») провела партию Изабеллы надёжно, особенно очаровав в сцене скандального дуэта с Таддео (Роберто ди Кандиа), где партнёр её, впрочем, переиграл. Не оставляя сомнений в техничности и приличной форме голоса, Маргарита Мамсирова, к сожалению, не обладает той искромётностью тембра, которыми так очаровывают Чечилия Бартоли и Анна Бонитатибус. Первая – в цюрихской постановке оперы «Турок в Италии», вторая – в «Золушке», спетой ею в концертом окружении на той же сцене пару лет назад.

Но героиню «сделало окружение». Вплоть до периферийных персонажей – служанки Зульфиры (Викторая Зайцева) и корсара Али (Юрий Кисин). А молодая испанка Давиния Родригес (сопрано) с внешностью Пенелопы Крус просто покорила публику: малюсенькую роль Эльвиры, жены Мустафы-бея, она отожгла такими пронзительными ансамблевыми макушками, что оставалось лишь пожалеть, зачем для её героини Россини написал так мало нот. Менее технично, зато с невероятной актёрской избыточностью в роли Линдоро (возлюбленного Изабеллы) выступил легкоголосый Марио Дзеффири. Размер его звонкого, несколько «в нос» тенора произвёл поразительное впечатление. Но безупречного владения регистрами, увы, не обнаружил.

Зато как пел главную мужскую партию Мустафы-бея простуженный Лоренцо Регацци (бас). Сперва он отыгрывал своё состояние сморканием в платок. Потом, видимо, голос певца разогрелся, налился красками и заблистал. Оставалось только наслаждаться грацией мастера, с какой он нырял из речитатива в арию или в ансамбль, не теряя при этом смысла слов и жестов. В каламбурном трио «Папатаччи» («простак» или даже «дурак») над Мустафой-беем – Регацци, коронованным шапкой гопника, все рыдали до слёз. Но и баритон Роберто ди Кандиа тут ему не уступал. Две главных мужских партии – басовая (Мустафы- бея) и баритоновая (Таддео) оказались сыграны вничью, а это лучшее, что могут пожелать себе россиниевские слушатели.

РОССИНИ В РОССИИ

Премьера оперы «Итальянка в Алжире» 21-летнего композитора случилась 22 мая 1813 года в венецианском театре «Сан Бенедетто». Автору она принесла огромный успех. При том что на счету вундеркинда – отпрыска трубача и певицы из бродячей труппы – уже были оперы, которые он с 14 лет писал одну за другой, именно в «Итальянке» обнаружился подлинный размах россиниевского авантюризма. Он оприходовал либретто Анджело Анелли, уже использовавшееся в одноимённой опере 1808 года композитором по фамилии Моска. Откровенно перехватив анекдот про хитрость европейских женщин и простодушие восточных мужчин, Россини тут же прославится.