Литературная Газета 6274 ( № 19 2010)

– Мало кто знает, что Андропов неоднократно предупреждал руководство СССР о взрывоопасном положении в Венгрии, корни которого довольно глубоки. И высказывался так вопреки мнению Хрущёва, Микояна, Суслова, вразрез донесениям КГБ и даже оценкам ситуации со стороны руководителей Венгрии. Этим он мог сильно осложнить себе карьеру и человеческую судьбу. Он понимал, что содержание его писем идёт вразрез с мнением Политбюро, но продолжал стоять на том, что необходимо принять решение о серьёзных шагах по недопущению дальнейшего развития событий в силовом направлении. В Москве даже было принято решение о его отзыве с должности посла, семья «сидела на чемоданах». Но венгерский лидер Гёре лично попросил Хрущёва, чтобы Андропова оставили. Тем не менее приехавший Микоян практически впрямую давал понять Андропову об отношении к нему партийного руководства. Ситуация к тому моменту уже вышла из-под контроля, подтвердив правильность выводов Андропова. В итоге – беспорядки, кровь на улицах, ввод советских войск.

Мне известно по воспоминаниям В.Н. Казимирова, в ту пору сотрудника посольства, что серьёзной опасности подвергались сам Андропов, все, кто был рядом с ним. Однажды его служебную машину остановили демонстранты, пришлось бросить её, добираться пешком к посольству через полгорода. На деревьях висели трупы венгерских коммунистов и работников госбезопасности. В один из дней в его кабинет залетела пуля, был обстрел, но, к счастью, никто не пострадал. При этом Андропов твёрдо пресекал передачу «наверх» любой неподтверждённой информации (которую кое-кто очень ждал) о беспорядках, расстрелах и зверствах митингующих. Есть все основания предполагать, что позиция Андропова: всесторонняя объективная оценка положения дел, предотвращение негативных явлений в самом их начале, а в случае крайних ситуаций – разрешение мирным, бескровным, нереволюционным путём, – во многом сформировалась под влиянием венгерских событий. Но существа его идейных воззрений они не поколебали.

– Именно в связи с этим, кстати, примечательно, что как-то подзабыто, что, после того как в 1967 году Андропов возглавил КГБ, там стали происходить серьёзные изменения. Даже «враги за океаном» (не будем считать их при этом высшим критерием) отмечали это. КГБ, по сути, перестал быть карательным органом. Было открыто даже Пресс-бюро КГБ СССР – в абсолютно закрытой прежде организации. Это реформаторство.

– Хочу привести слова Андропова после назначения на пост председателя КГБ СССР: «Меня в очередной раз переехало колесо истории». Он не планировал, что встанет во главе Комитета госбезопасности, да ещё так надолго. Характерно начало его работы там. Его заместитель, а впоследствии председатель КГБ СССР В.А. Крючков вспоминал: «Никаких перестроек не было. Он пришёл, ничего не стал крушить, внимательно слушал, вникал в работу отдельных направлений. И вот, когда он разобрался… он начал менять и организационные формы работы». Главным стало строительство законопослушной организации, которая обеспечивала бы безопасность страны, а не была безропотным орудием власти или тем более одного человека, как при Сталине. Андропов вёл к тому, чтобы чёткое разделение функций КГБ и партийного аппарата неукоснительно соблюдалось. КГБ не имел возможности влиять на идеологические механизмы ЦК или на экономическую политику, не претендовал на какое-либо непрофессиональное курирование в этих сферах. На первом месте стояли задачи сохранения технологий, противодействия иностранным разведкам, обеспечения безопасности государства. И ещё – строжайшее соблюдение законности, пресечение коррупции, масштабных хищений. При нём были созданы первые антитеррористические подразделения «Альфа» и «Вымпел», необходимость появления которых он осознал после Олимпиады 1972 года в Мюнхене. Вот реальные итоги проведённой Андроповым коренной реформы КГБ.

Что касается мнения «иностранных коллег», то, думаю, достоин упоминания такой факт. В кабинете руководителя Нью-Йоркского отделения ФБР в те годы висели два портрета – Гувера и Андропова. Хозяин кабинета ответил удивлённому советскому оперативному работнику, указывая на портрет Андропова: «А что вы хотите? Это портрет руководителя самой лучшей разведки мира…»

В чекистской же среде тогда неукоснительно выполнялся девиз «Чистые руки, горячее сердце, холодная голова».