Литературная Газета 6277 ( № 22 2010)

Под кружевною накидкой метели

Спит Натали.

Ах, Александр Сергеевич, милый,

Как обезбоженный слаб человек!

В час роковой вам любви не хватило –

Вот и пролили чернила на снег.

Памятник, памятник нерукотворный!

Превознесенье во имя своё…

А Провиденья посланец покорный

Ведать не ведал – он знал, что убьёт.

Он и убил не невольника чести,

А взбунтовавшегося раба.

Кто-то отмщенья желал, кто-то мести.

Как посмеялась над ними судьба!

Ах, Александр Сергеевич, милый.

Впрочем, о чём я? Быльём поросло…

Скольких ещё доведёт до могилы

Самовлюблённое ремесло.

* * *

Апрельское утро грачами озвучено.

Уходит в подлесок туман не спеша.

Ещё две недели, и скрипнет уключина,

И лодка пригладит вихры камыша.

Ещё две недели, и синяя Ладога

Натешится вволю, подмяв берега.

И в небе проклюнется первая радуга,

И рыба пойдёт нереститься в луга.

И ветер с Невы – аж до самого Таллина! –

Молву донесёт… А пока среди льдин,

Как спящая женщина, дышит проталина

С лиловым цветком на высокой груди.

* * *

На писательском фронте без перемен:

Плюнуть некуда – гении сплошь да пророки.

Не скажу, что ведут натуральный обмен,

Просто тупо воруют бездарные строки.

На писательском фронте без перемен:

Кто-то пьёт, как свинья, в круговой обороне,

Доживая свой век с вологодской Кармен.

Кто-то лютых друзей в Комарове хоронит.

На писательском фронте без перемен:

Кто-то ходит с пером в штыковую атаку,

Чтобы сдаться в итоге в почётнейший плен,

Наигравшись с друзьями в газетную драку.

На писательском фронте без перемен:

Пересуды, раздоры, суды и пирушки,

А в остатке сухом – разложенье и тлен…

Выпьем с горя, содвинем заздравные кружки!

На писательском фронте без перемен…

УМУЧЕННЫМ ПОЭТАМ

   Власть отвратительна,

  как руки брадобрея

   Осип Мандельштам

Вы хотели вместить в себя  всё –

Потому  обронили невольно

И рыдающий звон колокольный,

И снежинки, что ветер несёт.

Вы ушли, не желая служить

И прислуживать брадобрею.

Я стихи ваши горькие грею

Под рубашкой, и сердце дрожит.

Нынче в небе так много луны,

Но темны ваши светлые лица.

И уже не успеть повиниться –

Вы на десять шагов не слышны.

* * *

Частенько теперь болею,

Но радуюсь, что живой.

Берёзовая аллея

Шумит молодой листвой.

Летом в ночи белеет.

Свет не застит зимой.

По-бабьи меня жалеет

И провожает домой.

Люблю поглядеть в окошко,

Лоб прижимая к стеклу,

На осень – трёхцветную кошку –

Бегущую по стволу.

Досадую и сожалею,

Что нет золотой строки…

Берёзовая аллея –

Родные мои пеньки.

* * *

Полякам грезится Катынь.

Евреям – призрак холокоста.

А русских – взгляд куда ни кинь –

Англосаксонская латынь

Толкает в сторону погоста.

Мне говорят: «Смирись, поэт»,